— Ты права. Идём, лучше не задерживаться здесь. Найдём безопасное место, там и обсудим наши шансы на спасение.
Они прошли некоторое время по небольшому коридору, простиравшемуся в другой стороне зала с кристаллом. Вскоре он оборвался большим завалом. Остановившись, Уолт сел на камень и начал задумчиво потирать растресканные руки. Затем, взяв в руку камешек, он начертил линию. Потом повернул её под углом и продолжил. Потом ещё раз. Потом ещё.
Прошло больше часа. Перед ним на полу нарисовался настоящий лабиринт. Многие линии были зачёркнуты, а Уолт нерешительно водил рукой над своим странным рисунком.
— Эй, — окликнул он измождённую Атрию. — Ты, случайно, не помнишь, после зала с большой статуей мы повернули влево или бежали прямо?
Девушка, подумав немного, нерешительно ответила.
— Влево, вроде бы.
Начертив ещё несколько линий, Уолт решительно кивнул:
— Ну, надеюсь, я нигде не ошибся.
— Что это?
— Схема, по которой мы шли. Я старался запоминать каждый поворот.
— Зачем вам это сейчас? Мы ведь не сможем вернуться назад.
— Верно. Однако благодаря этому я могу определить стороны света.
Поглядев на рисунок, он развернулся к стене:
— Вот. В этом направлении мы вошли. Учитывая положение заходившего в тот момент солнца, это должен быть восток.
— И что вы собираетесь делать с этой информацией?
— Гляди, — он склонился над схемой. — Раз мы вошли с востока, то прошли довольно большое расстояние на юго-запад. Несколько километров, как минимум.
— Ну и?
— К югу от Тронвальда простирается довольно длинное ущелье Жёлтого камня. Если я всё верно прикинул, то до него отсюда должно быть меньше километра.
— Стойте… к чему вы ведёте?
Уолт развернулся к противоположной стене:
— Там, менее чем в тысяче метров от нас, находится свобода. Наш последний шанс выбраться отсюда.
— Погодите, вы же не собираетесь… — прошептала девушка.
— Да.
— Вы безумец! Это невозможно! Тем более с вашими-то руками!
— Не узнаю, пока не попробую, — ухмыльнулся он. — Отдыхай пока. Это займёт некоторое время, — Уолт иронично хмыкнул.
Первый неуверенный пробный удар обрушился на стену. Слегка зашипев от боли, он осмотрел образовавшуюся в стене трещину. Затем, прикинув нужную силу, нанёс второй удар. Затем третий, четвёртый, пятый…
Час шёл за часом. Вскоре очнулась Бренда. Подобрав колени, она забилась в угол.
— Всё кончено. Все егеря южного отделения мертвы, — шептала она. — Теперь некому защищать Иствер от химер.
Уолт уже погрузился довольно далеко. Удар за ударом, звуки его работы отзвучивали из тёмного прохода, проделанного его кулаками. На неровных стенах остались следы крови.
Внезапно, девушки услышали чьи-то шаги, приближавшиеся к ним снизу. Сил сражаться у них уже не было, потому они просто безвольно замерли в ожидании. Вот, из-за поворота появился источник шума. Им оказался полковник. Весь грязный, заляпанный какой-то жижей и усыпанный пеплом, он преспокойно уселся у противоположной стены и начал с интересом разглядывать рисунки, оставленные Уолтом. Вскоре погас последний факел. Теперь единственным источником освещения стали грибы, свисавшие с влажных стен пещеры.
Они не знали, сколько времени уже прошло. Может, несколько часов, а может, суток. Казалось, времени в этой пещере не существовало. Лишь одна вещь не давала им окончательно погрузиться в исступление. Звуки ударов. Тихое, едва слышимое эхо откуда-то издали. Раз за разом, они раздавались с одинаковой периодичностью, разносясь по всей пещере.
Ещё немного. Ещё метр, а там и поверхность. Нет? Ну, ничего. Значит, за следующей преградой. Больно, но не сильно. Оно не болит. Не болит. Нужно выбраться, спасти всех. Нельзя умереть здесь. Нельзя умереть, пока Он жив. Нужно идти дальше. Ничего, ведь осталось совсем немного. Ещё метр…
Атрия в очередной раз заснула. Ни припасов, ни воды больше не было. Она просто спала, пытаясь убежать от боли в ранах, голода, жажды и абсолютного бездействия. Просыпалась, засыпала, просыпалась, засыпала. Раз за разом этот цикл повторялся. Сливался воедино, превращаясь в смутный круговорот пробуждений и новых падений в беспамятство. Казалось, выхода нет. Даже смерть уже не выглядела такой уж плохой альтернативой. Всяко лучше, чем вечная стагнация.
Внезапно, проснувшись в очередной раз, она ощутила лёгкое дуновение ветерка. С трудом открыв глаза, она увидела какую-то тень, нависшую над ней.