Видишь, совсем не сложно. Что ты чувствуешь?
— Н-ничего… ничего. Я ничего не чувствую! НИЧЕГО НЕ ЧУВСТВУЮ! СОВСЕМ НИЧЕГО!!! Я…
Договорить он не успел. В сопровождении безумного рёва ярости и боли, в коридор ворвался Уолт. Одним ударом кулака он отправил Тауриса в полёт. Врезаясь в стены, он кувыркался по полу, больно ударяясь об них. Вернее, это должно было причинить ему боль, однако он ничего не ощущал. Никакой боли. Её больше не было.
Крича что-то безумное, Уолт продолжал наседать, нанося удар за ударом. Вспышки бушующего пламени заволакивали пещеру, сжигая одежду, оставляя ужасные ожоги на теле Тауриса. Впрочем, ему было плевать. Весело захохотав, он начал сражаться с Уолтом. От жутких ударов Рассекателя щит носило из стороны в сторону. Даже магическое усиление Крепости не помогало Уолту выдерживать подобные удары. Его кости ломались одна за другой. Изредка Таурису удавалось попасть по нему. Широкий разрез на груди невыносимо болел, из него постоянно лилась кровь. Уолт продолжал сражаться лишь благодаря напору ярости и адреналина. Битва перешла ближе к выходу из пещеры. Вышвырнув обгоревшего Тауриса на улицу, Уолт набросился на него с новой силой. Рассекатель столкнулся с божественным щитом. Оба налегли на своё оружие, пытаясь пересилить противника. Резко крутанувшись, Таурис высвободил меч и ударил сбоку, но поток неистового пламени отбросил его назад. Снег под ним начал дымиться и таять.
— Что ты натворил?! — надрывно заорал Уолт, стоя над ним. Из его рта хлынул поток крови. Он закашлялся.
— Я убил их! Убил!!! — захохотал тот.
— Зачем?!
— Так надо!!! Так он сказал! — кричал Таурис. В его глазах горело безумие.
— Как ты мог?! Они же твои друзья! Неужели ты ничего не чувствуешь?!
— Нет!!! Ничего!!! Совсем ничего не чувствую!!! — он заорал это настолько громко, что где-то вдали, вторя его эху, раздался грохот лавины. Обернувшись, Уолт увидел гигантскую стену из снега, скатывающуюся на них по склону. Времени, чтобы сбежать, у него уже не было. Выронив щит на землю, он остановился, глядя наверх.
— Здесь мы и сдохнем.
Из пещеры выскочил запыхавшийся Гейт. В последнее мгновение он вытолкнул Уолта в сторону.
— Нельзя! — крикнул он. — Кто-то должен выжить! Иначе цикл прервётся! Если все члены Крепости умрут — это станет концом!!!
Мгновение — и Гейта с Таурисом снесло лавиной. Жуткий грохот сотрясал всю гору, заглушая все звуки. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем всё успокоилось.
С трудом поднявшись, Уолт оглянулся. Вход в пещеру был завален тоннами снега. Она стала вечной могилой для Клайры и Арчи.
Окинув заваленный снегом склон безразличным взглядом, он, шатаясь, побрёл вперёд. Перчатка свалилась на землю, покатившись куда-то вниз. Шаг за шагом, он шёл, не понимая, что делает. Вот перед ним из сплошного покрывала снега выступил обломанный ствол дерева, запачканный кровью. Чуть ниже виднелся большой валун, в который, по всей видимости, и врезался этот поток снега. Весь валун был красным. Снег вокруг — тоже. Из-под него торчала изломанная в нескольких местах рука Гейта. Проведя её пустым взглядом, Уолт продолжил путь вниз. Он не мог поверить в произошедшее. Это казалось дурным сном. Арчи мёртв. Гейт мёртв. Клайра…
Залитая кровью рубашка тянула вниз, словно привязанный к груди камень.
Уолт упал на землю. Сознание покинуло его.
Солнце наконец-то встало достаточно высоко, чтобы выглянуть из-за горы и осветить её засыпанный лавиной склон, на котором лежало истекающее тело последнего члена тридцать первой Крепости. Ветер трепал его обгоревшую одежду и волосы. Хиленькие деревья, цеплявшиеся за жизнь на этих неприветливых склонах вовсю перешёптывались, глядя на эту ужасную картину. Для них она не была сколько-то значимым событием, однако на этом склоне почти никогда не происходило ничего интересного, потому сошедшая лавина стала важной темой для обсуждения.
Внезапно на склоне появилась чья-то фигура. Подойдя к Уолту, человек в чёрном одеянии склонился над ним, проверяя пульс.