Хана вошла в ванную. Илан следовал за ней.
- Я отвернулся, - сказал он.
Хана отлепила от себя мокрую грязную одежду, залезла в ванну и тщательно смыла с себя склизкий слой, оставленный грязной водой.
Ванная комната наполнилась мягким шумом льющейся из крана воды и запахом цветочного мыла. Пожалуй, за шумом Илан мог и не услышать, как Хана начнет превращаться. Однако, он точно услышит, если она упадет. Илан сидел рядом с ванной и рассматривал полку под зеркалом. Женская ванная комната. Даже в положении кризиса и абсолютного дефицита, здесь стояло несколько тюбиков и бутылочек. Зачем? Женщины сейчас ценятся за то, что они женщины, а не за внешний вид.
- Хана?
- Что?
- Зачем тут так много всего?
- Это кремы и лосьоны.
- Все это?
- Через трещины в пересушенной коже легко занести инфекцию.
- Мне хватает вазелина.
- А у нас кожа не слоновья. И пересыхает быстрее, и трескается легче.
- Понял.
Стук. Падает! Илан рывком оглянулся и увидел, что Хана еще жива и совсем не похожа на зараженную, держится за колено.
- Чуть не упала, - пояснила Хана, поднимая со дна ванны щетку для ног.
- Извини, - Илан поспешно отвернулся.
Обалдеть, какая она красивая. Грудь, как у девочки.
Хана молчала целую секунду. Мечтает его прибить?
- Можешь не извиняться, - тихо сказала она. - И не отворачиваться.
Жар обжег Илану шею и щеки. Да что ж он так трясется? Взрослый мужик же. Сколько он их голых видел в своей жизни. А Хана ему даже толком не нравится. Или нравится? Кажется, его тело склонялось ко второму варианту.
Хана вылезла из ванны и прошлепала босыми ногами мимо Илана к халату. Илан забыл, что пялиться неприлично. Хана набросила халат и наваждение спало. Илан вскочил и вышел за ней следом в спальню. Это была единственная спальня, в которой стояло только две кровати. На одной спала Хана, на другой Сибир. Хана решила, что за Сибир надо присматривать на случай, если та превратится. Но, скорее всего, ей было просто приятней спать здесь, чем в общих комнатах, или в бараке, где расположились люди Вирсавии. С Сибир было опасно, но просторно.
- Думаю, ты уже не превратишься, - сказал Илан. - Я, пожалуй, пойду.
Что с голосом? Почему он говорит чужим голосом? Хоть бы Хана не заметила, как дрожит винтовка в его руках. Зачем Сибир сказал ему, что он Хане нравится? С тех пор эта мысль ни на секунду его не отпускала. И Хана еще сказала, что он может не отворачиваться. Жестокие женщины...
- Ты еще не ушел?
- Нет.
Хана повернулась и оказалась так близко, что могла почувствовать его дыхание. Остатком сознания она хотела попросить его отойти и подняла голову. О, боже, он на нее смотрит! Хана потянулась и коснулась губами его губ. Это запрещено. Сибир запретила личные отношения. Кормить беременных и новорожденных нечем. А после наводнения всем грозит голодная смерть. Если уж жить осталось так мало, то гори оно все. Илан, похоже, думал о том же. Винтовка стукнула об пол, он прижал Хану к себе. Хана так растеклась по нему, как никогда не делала даже в самые бесстыдные подростковые годы. О стыде речи вообще не шло. Хана стянула с Илана футболку, его руки скользнули ей под халат. Хоть бы их никто не услышал...
Сибир сидела на неотвратимо нагревающемся баке. Покосившаяся конструкция стояла надежно, падения не предвиделось. Однако, солнце представляло большую опасность. В жаркие дни огород поливали утром, потому что в обед в баке был почти кипяток. Воздух дрожал над металлом. Под самой Сибир он не нагрелся, но скоро ее маленькой тени будет недостаточно. Ох, и обгорит же она. Вышла по утру без шляпы, с коротким рукавом. Хана по утрам выходит в куртке, чтобы не замерзнуть, она молодец. А Сибир строит из себя бессмертную. Сибир посмотрела на солнце. Оно пока пряталось за облаками. Куртка ей пригодилась бы.
С башни было видно почти весь двор и большую часть огорода. Все смыло. Животные лежали на мокрой земле мертвые. Спаслись коровы, лошадь, козы, запрыгнувшие по-выше. По двору бегал ошалелый поросенок, старый пес, его друг, пытался его успокоить. На крыше дома надрывался попугай. Куры, взлетевшие на дерево и курятник, с опаской смотрели на лужи внизу. В лужах лежали трупы кроликов, овец и кур, которые не успели взлететь. Огород превратился в глубокое болото. Сибир посмотрела на опору башни. С покосившегося бака это было довольно удобно сделать. Судя по следам на опорах, вода сошла очень сильно. Сибир поблагодарила случайность за то, что лестница оказалась с теневой стороны башни и медленно спустилась. Было непонятно, какой глубины грязная вода. Сибир окунула ногу. Нога погружалась и погружалась, сначала в воду, потом в полужидкую землю под ней. Не встрять бы. Воды оказалось чуть выше колена. Что ж, это не опасно. Сибир посмотрела на следы на опорах башни. Выше головы. Хорошо, что бак не упал. Сибир побрела к дому.