Сибир отвернулась от своего убежища, посмотрела вокруг. Солнце стояло низко, день только начался. Какой именно день? Сколько она провалялась в лужах собственной крови? Сибир достала из кармана телефон. Он почти разрядился. Осталось всего пара процентов заряда, но он подсказал ей, что с ночевки в цеху прошло три дня. Три дня без сознания.
- Вышла на пробежку, бл*ть!
Запах от нее исходил ужасающий, боль была страшной. Сибир потрогала себя. Она точно не зомби. Она пила воду и не хочет никого кусать. Она совершенно определенно в сознании и в своем теле. Может, это игра воображения? Может, каждый зомби ощущает себя нормальным и живым? Сибир посмотрела на безучастные вертикальные тела, как столбы натыканные тут и там. У одного зомби не хватало штанов, у другого руки. Нет, если бы с Сибир упали штаны, она бы это заметила. Тогда почему она не превратилась? Ее покусали, и сильно. Отгрызли чуть не пол-ноги. А она все равно жива. Ее рвало, она это помнила. И пепел в каморке весь в кровавой рвоте. Она была заражена, переболела, но не превратилась. Если она жива, то почему зомби на нее не реагируют? Может, в крови, саже и грязи, едва шевелясь, она настолько похожа на зомби, что они принимают ее за свою? И воняет она ничуть не лучше, чем они.