«А где временно, там и навсегда», – думал жрец, с удовольствием глядя, как на эшафоте палач лениво играется топором, а незнакомец с мешком на голове и связанными за спиной руками, стоит перед ним на коленях. Когда в ложе появился Правитель, жрец поднялся в знак почтения с остальными сановниками. Правитель передал глашатаю опечатанный свиток. Тот взбежал на эшафот, сломал печать и принялся читать перед народом:
«Моей волей Правителя Троасаны – Величайшей Крепости Пустыни повелеваю Феррада, что именует себя сыном правителя Грапаса… »
В этот момент на площади раздался истошный крик. Глашатай прервался. Все повернули головы. Кто-то пробирался сквозь толпу. Это оказался один из командиров стражей.
– Правитель, Правитель! – кричал он, – за стенами враги! Их тысячи.
– Ко мне его! – приказал правитель.
Командира подвели к ложу. Он тут уже упал ниц.
– Там люди. Говорят, они из крепостей Пустыни. Они всё идут и идут. Я не видел у них оружия.
– Чего они хотят? – спросил правитель.
– Чтобы им отдали его, – он указал на Феррада.
Летописи не дают точных указаний относительно того, что происходило дальше. Достоверно известно только, что когда незнакомец, что именовал себя Феррадом, сыном правителя Грапаса вышел из ворот, за ним тянулась толпа жителей Троасаны. И те, кто собрались в Пустыне, приветствовали их объятиями и поцелуями, точно братья и сёстры. И в этой сумятице чья-то рука вонзила кинжал в спину Феррада. Говорят, убийцей стал верховный жрец Троасаны. Его тут же растерзали.
Тело Феррада плачущие люди омыли водой, намазали маслами, укрыли плащом, оставив в одной из пещер Пустыни. И кто–то увидел в ясном небе звезду. «Она указывает, куда нам идти», – сказали люди. И они тронулись в путь.
Говорят, вереница людей тянулась до самого горизонта. Это был самый длинный караван во все времена.