Я осторожно подхожу к первому дому улицы и прислушиваюсь. Все еще тихо. Дергаю хлипкую ручку входной двери и она остается у меня в руке, а сама дверь со скрипом отворяется и свешивается на бок на одной петле. Мелкие детали ручки разлетелись по полу некогда бывшего холла, плавно перетекающего в кухню. Я прошлась по кухне, в которой когда-то жили люди. На полу лежали стопки вещей, покрытые пылью. И больше никаких признаков былой жизни.
- Ничего,- обреченно шепчу я, присаживаясь над тряпками. Я потянулась к пыльной горке вещей и ощутила своим телом необычную вибрацию. Она была еле ощутимой, что мне пришлось задержать дыхание, лишь бы почувствовать эту вибрацию вновь. Через пару секунд сам пол подо мной начинает подрагивать, а детали от сломанного дверного замка подпрыгивать, издавая звон. Ещё через двадцать секунд я слышу грохот - рев, который способен пробудить мертвый город. Он становился громче с каждой секундой, а детали ручки подпрыгивают все выше и выше. Это военные. На мгновенье я вспомнила лица, которые носят эти люди. Их черные куртки и тяжелые сапоги. То, как они могут убивать. То, как они убивали всех в моем поселении.
Я выглядываю из окна, которое открывает обзор на дорогу спящего города. Страх захлестнул меня, я стараюсь удержаться и не упасть на спину из-за внезапно появившегося головокружения. Мои пальцы застучали по куску дерева, за которое я держусь, в такт с зубами. Стараясь прийти в чувство и успокоить трясущиеся руки, я сжимаю и разжимаю кулаки, глубоко выдыхая.
- Нужно выбираться,- командую себе, но остаюсь по-прежнему у окна.
Я очень хотела увидеть их снова. Меня удерживало это желание у окна до тех пор, пока огромный грузовик не промчался мимо окна вниз по дороге, поднимая столпы пыли. Он остановился в паре метров от дома, где сейчас нахожусь я. Четверо военных выпрыгивают и осторожно осматриваются, держа каждый кусочек в поле своего зрения. Прищуриваюсь, чтоб лучше разглядеть их. Четверо мужчин. Их лица скрывают козырьки черных кепок. Я выглядываю еще раз в окно и уже не вижу солдат. Тянуть уже некуда - пора уходить и я осторожно приподнимаюсь на ноги. Постоянно оборачиваясь, выскакиваю через дальнее окно дома и попадаю на задний двор. Прохожу на корточках всего ничего и слышу шаги.
- Больше ни шагу,- послышался ровный мужской голос за спиной,- медленно поднимайся с земли.
Я остаюсь неподвижной. Мне очень страшно. Я не хочу оборачиваться. Не хочу видеть его страшное лицо, подобно разумному зараженному.
- Живее,- яростно рычит мужчина, и я оборачиваюсь.
Винтовка оказывается так близко к моему лицу, но я смотрю лишь на человека, который направляет ее на меня.
-Капитан Рэмбурд, Вы арестованы за дезертирство и будете казнены на площади Крепости перед нашим Правителем.- Так же ровно проговорил солдат.
Эти слова меня выдернули из пучины страха и отчаяния, ведь я – не тот человек, которого он ищет и, возможно, мне удастся уйти. Солдат, не теряя своего железного самообладания, нависает надо мной, и все так же целится оружием:
- - Докладываю: капитан Рэмбурд найдена и схвачена. Отзываю команду назад к боевой машине. Мы возвращаемся. Конец связи.- После этих слов он обращает свое внимание на меня. Майор. Я поняла это по его нашивкам. Помню, отец рассказывал нам об армии сопротивления зараженным, которая защищает нас от нападок этого мира. Уничтожая нас вместе с зараженными, чтобы обезопасить свою Крепость…
- Это какая-то ошибка,- наконец, решаюсь возразить нависшему надо мной мужчине и замечаю выражение его лица, когда наши взгляды встречаются. Отвращение. Его взгляд вдруг перестает быть таким холодным и расчётливым. Секундное помешательство и раскосые черные глаза солдата вовсе распахиваются. Он подаётся ко мне, хватает за бандану и стягивает ее с моей головы. Я вскрикиваю и отползаю от майора. Пытаюсь помочь себе в этом ногами и руками, раня ладони о сухую землю, пячусь назад. И это выводит солдата из себя, в его блестящих черных глазах вспыхивает гнев и он замахивается винтовкой.
Мое лицо горит и застывает. Глаза закатываются, и я вижу реальность урывками. Это очень больно. Каждый раз, когда я погружаюсь в темноту, я оказываюсь на крыше дома и вижу отца. Он улыбается мне. Я снова забралась на крышу, пока сестра спит. Солнце всегда такое теплое, когда остаются минуты до его захода. Лучи желтого света играют на моем лице, оставляя нежный след. Отец подзывает меня к себе и его радостное выражение лица сменяется огорчением. Он смотрит на меня и говорит: