Слуга Флоримона был так неутомим, что напоминал собой какую‑то механическую куклу, но при этом он был весьма изобретателен. Крутил Агриппину и так и эдак, и бедная служанка и кричала, и стонала, и извивалась в его руках: как потом поняла Соня, не всегда только от боли.
Она боялась признаться в этом кому‑нибудь и даже самой себе позволяла возвращаться к постыдным воспоминаниям как можно реже, но зрелище не оставило её равнодушной. То есть что‑то в ней проснулось, и это был не только страх и возмущение увиденным.
Тогда у Сони от волнения пересохли губы, а в теле она ощутила незнакомое прежде томление. Она совсем не так должна была откликнуться на увиденное! Любая нормальная девушка задрожала бы от ужаса, закрыла глаза… Нет, Флоримон не позволял закрывать ей глаза, и она смотрела, смотрела… Может, Софья порочна по своей сути?
Княжна Астахова с детства находилась под строгим присмотром матери, которая по причине нехватки средств не могла часто вывозить дочь в гости и на балы, но могла приложить все силы к тому, чтобы оберегать Соню от чьего‑либо дурного влияния. Теперь и сказывалось неведение девушки во многих житейских вопросах. То есть порой она не знала то, что знали другие петербургские девицы, а в некоторых вопросах – например, в истории – разбиралась получше своего брата, офицера лейб‑гвардии. Сведения о чувственной стороне жизни Соня могла почерпнуть только из романов…
Кстати, подумала она, это не правильно. Не должны девушки придумывать будущую супружескую жизнь и мечтать о том, чего в обыденной жизни нет, а потом жестоко разочаровываться. Они должны точно ЗНАТЬ, что их ждёт. По крайней мере, в первую брачную ночь.
Вот когда Соня станет бабушкой… Странно думать об этом, если и детей‑то у неё не имеется, но…
В общем, если она станет бабушкой, то непременно расскажет своей внучке о том, как на самом деле всё происходит…
Стоп, а своей дочери, значит, она рассказывать ничего такого не станет? Соня мысленно посмеялась.
Она, видимо, решила, что у неё непременно будет сын. Или несколько сыновей. А мужчинам обо всем пусть рассказывают их отцы…
То есть, паче чаяния её единственный мужчина и муж за нею вернётся… О боже, она всё время готовится к неприятному для себя повороту судьбы, предчувствует неладное, хотя в отличие от своих прабабок ясновидением вовсе не обладает. Неужели Соня так и пропадёт одна, в чужой стране, в неизвестном лесу?!
Глава вторая
Подумать только, княгиня Софья Николаевна, по мужу Потёмкина, собралась рассказывать внучке о своей жизни. Доживёт ли она до того? Да её просто кто‑нибудь съест здесь, в лесу! То ли медведь, то ли какой хищник. Водится же здесь кто‑нибудь, в конце концов! Для чего‑то же здесь выстроена эта сторожка. Не для того же, чтобы дать убогий ночлег заблудившимся иностранцам.
Или это вовсе не сторожка лесника, а убежище для разбойников? Так сказать, запасная хижина, в которой они скрываются от полиции. Отлеживаются, как медведь в берлоге… Опять она про медведя! И не знаешь, какое из этих двух зол хуже…
Лучше поразмышлять, о чём‑нибудь поспокойнее.
Например, о том, как скромная и послушная дочь и сестра, незамужняя девица и бесприданница вдруг покинула Россию и отправилась во Францию. За предполагаемым богатством. За золотом, которое якобы имел Сонин дед и которое при других обстоятельствах могла бы унаследовать княжна Софья Астахова.
Одно только может оправдать Соню в её авантюре: смерть мамы – княгини Марии Владиславны Астаховой.
Соня осталась одна, а тут ещё на неё навалились неприятности. Дрался на дуэли и вынужден был бежать из страны её жених граф Разумовский. А по Петербургу, конечно, разошлись слухи, что во всём виновата она, княжна Астахова. Кокетка и коварная соблазнительница графа Воронцова. Говорили, что о дуэли услышала императрица – погиб родственник одного из самых влиятельных семейств России граф Воронцов – и сильно гневалась… Наверняка ей всё представили именно в таком свете!
Соня застонала при одном воспоминании и о дуэли, и о выходке графа Воронцова, который много лет безответно её любил.
Понятно, что такое состояние дел не могло не обеспокоить брата Сони, который незадолго до того весьма выгодно женился. Теперь‑то Соня понимает, что волновался Николя не столько за неё, сколько за себя. Ещё бы, теща – подруга самой императрицы, а его жена Дашенька Шарогородская вышла за него замуж лишь тогда, когда её жених Леонид Разумовский накануне свадьбы переметнулся к его сестре Софье! Решение, которое Николай принял, тривиальное по своей сути – срочно выдать сестру замуж и тем инцидент исчерпать, – саму княжну не устроило.