– Что же нам, сидеть в замке опустив руки из‑за какой‑то служанки? Что она может знать и о чем догадываться?
– Не скажите, ваше сиятельство! Совсем ни к чему давать пищу для размышлений неведомым нам людям, которые почему‑то заинтересовались бедной русской княжной. Причем откуда‑то им известно, что она уже не княжна, а княгиня. Или ты думаешь, Вивиан всего лишь оговорилась?
Патрик свалил на неё все разом: и свои логические выкладки, и механизм, который соорудил маркиз Антуан, и рассуждения о Вивиан, которая и так не шла у Сони из головы. Она не понимала, почему горничная так ею интересуется, почему подглядывает и подслушивает и не может скрыть в глазах некое злорадство, которому трудно найти объяснение.
– Ты считаешь, Вивиан вовсе не крестьянка?
– А ты думаешь, что в таком случае она должна быть непременно глупой?
Нет, Соне вовсе не хотелось продолжать пикироваться с Патриком, а ему отчего‑то нравилось мучить её недоговорками.
– Скажи всё‑таки, зачем тебе понадобился этот механизм? – потребовала она. – В бывшей спальне мосье Антуана всё равно никто не живёт.
– Зато из неё можно выйти в коридор в таком месте, откуда тебя никто не ждёт. Вот только масло найти бы.
– У меня есть розовое масло, – сказала Соня.
Патрик приглушенно рассмеялся, прижав ее к себе.
– Отдаю должное твоей самоотверженности. Нет, дорогая, капелька твоего масла нас все равно не спасет. Пожалуй, я схожу на кухню, поищу там что‑нибудь более масляное и менее дорогое. А то что ж это получается: вначале мы решили, что Вивиан ведёт себя подозрительно, а теперь стали чуть ли не опасаться её. Как у вас, у русских, говорят про тех, кто боится больше, чем следовало?
– У страха глаза велики.
– Я нахожу, что в вашем языке очень много юмора.
Вернулся Патрик не враз, так что Соня успела напридумывать себе всяких небылиц вроде того, что в замок ворвались какие‑то неизвестные, схватили его и связали и чего‑то от него требуют. Она едва не побежала за ним, но тут он как раз вернулся, принеся какую‑то черную массу с не слишком приятным запахом.
– Что это? – удивилась Соня.
– У нас тут, похоже, воздух особый. Каждому поневоле хочется, что‑то изобрести. Видимо, в замке всё ещё витает дух маркиза Антуана. Вот и Шарль пользуется каким‑то своим составом, чтобы мазать ступицы колес.
– И от этого они не скрипят?
– Вот именно, – кивнул Патрик и предупредил:
– Придётся, ваше сиятельство, потерпеть. Как говорил один из наших монахов: сначала воняет, а потом пахнет… Это когда мы монастырскую землю навозом удобряли… Наверное, нам стоит задвинуть твою дверь на засов.
– А как мы тогда вернёмся?
– Тем же путем.
– А если он по какой‑то причине не сработает?
Ну, механизм этот… Тогда дверь в мою комнату придется ломать?
– И правда, Софи, я сгораю от нетерпения проникнуть в тайну замковых секретов, проверить свои догадки, а о том, что под носом, подумать не удосужился. Но это и неплохо, что мы с тобой вот так друг друга поддерживаем и дополняем. Из нас получилась бы неплохая пара, тебе не кажется?
Соня и сама так подумала, но вслух ничего не сказала.
Колесо скрытого в стене механизма повернулось, и перед ними взаправду открылась дверь в соседнюю комнату.
– Значит, я был прав, – обрадовался Патрик.
– Ты хотел попасть в эту комнату, чтобы для чего‑то обмануть Вивиан?
– Я всего лишь хочу выяснить, куда вчера ночью наша служанка ходила и почему она сейчас не спит, а ждет чего‑то. Или кого‑то.
– Мы будем за нею следить? – переспросила Соня. Она мысленно говорила себе, что в Патрике всего лишь взыграл воинственный дух предков.
– Думаю, нужно быть готовым и к этому. Сейчас я смажу дверные петли, и, поскольку спальня маркиза находится как раз за углом коридора, мы сможем потихоньку выглянуть и увидеть все подходы к ней.
– В темноте?
– Та, что выйдет из своей комнаты, обязательно понесет с собой свечу, потому что и ей передвигаться в потемках несподручно. Если я не ошибаюсь, сообщник её уже ждёт. Не волнуйся, на всякий случай свечу мы с собой возьмём. Слава господу, как раз сегодня я пополнил запас свечей в замке.
– Я только не могу понять, – поспешно проговорила Соня в спину Патрику, – про наше золото ведь никто не знает… Тогда за чем они охотятся – за камнями этого замка?
– Не скажи. Я думаю об этом второй день и вот что надумал. Права маркиза Антуана на его родовой замок никто не оспаривал. Он француз, и здесь многие века жили его предки. Совсем другое дело – иностранка. Исчезновение Флоримона подлило масла в огонь всевозможных сплетен. Сплетники называют тебя весьма подозрительной особой.