Поручик еще долго расписывал прелести неизвестной красавицы. Справедливости ради, стоит сказать, что за грани приличия он так и не перешел. Все время балансировал на грани.
— Кстати, господа, если уж зашел разговор о стихоплетах, — дождавшись небольшой паузы, в разговор вступил сосед Красовского. Стройный штабс-капитан отсалютовал остальным бокалом красного вина, который держал в руке. — Намедни в нашей крепости был один. Пушкин. Думаю, многие слышали про господина Пушкина. Он пописывает стихи, которые некоторые дамы находят весьма и весьма достойными. Представляете, сей господин рассказал очень занимательную историю про… И кого бы вы думали? Про имама Шамиля…
Заинтригованные офицеры повернулись в его сторону. Даже раскидывавшие пульку перестали что-то громко обсуждать, услышав имя грозного воителя. К штабс-капитану медленно потянулись офицеры.
— Право слово, я сначала даже не поверил господину Пушкину. Подумал, что словам штафирки никакой веры нет. Представляете, господа, он сказал, что виделся и разговаривал с самим Шамилем, — сразу зашел с козырей рассказчик, с довольным видом оглядывая остальных. — Тот ему рассказывал о поистине невообразимых вещах.
Сейчас вокруг рассказчика собрались уже все без исключения офицеры. Надо признать, господа офицеры во всей времена были преизрядными сплетниками. Как бы они не обижались на эти слова, но сомневаться в них не приходилось. Достаточно было оказаться в любом офицерском собрании, чтобы в этом убедиться.
—…Мол, Кавказ уже совсем не тот, что был прежде. Имам теперь железной рукой правит в тех местах. Всю вольницу поприжал. Абреков на дорогах вроде и днем с огнем не сыщешь, — продолжал рассказывать он, получая в ответ недоверчивые ухмылки. Мол, рассказывай небылицы дальше, а мы посмотрим… — Еще господин Пушкин сказал, что в горских аулах теперь большие изменения. Представляете, бани появились⁈
Кто-то, стоявший позади всех, не выдержал и громко расхохотался. Тут же его поддержал еще один, затем еще один. Действительно, смешно. Откуда у горцев могут взяться бани⁈ Как-то еще сам Плиний произнес, что бани (естественно древний историк имел ввиду знаменитые римские бани) являются одним из главных признаков цивилизации…
— Настоящие бани! Уверяю вас, господа. Собственными ушами это слышал… Еще имам Шамиль воспитывает глубоко в горах крылатых воинов. Прошу вас, господа! Не смейтесь! За что получил, за то и продаю…
— Брехло эта твоя штафирка! — тут же прилетело в ответ откуда-то из группы офицеров. — Какие еще к черту летающие люди⁈ Господину Пушкину чем рассказывать такие небылицы, нужно лучше следить за своей супругой. Может тоже улететь. Слышали господа по его супругу?
-//-//-
С некоторых пор Ринат взял себе за правило раз в неделю садиться за письменный стол и излагать на бумаге какое-нибудь знание из будущего. После придав этому всему благообразное содержание, вкладывал в конверт и отправлял какому-нибудь крупному купцу или крупному чиновнику по своему усмотрению. Он не очень-то верил в эффективность этого занятия, но считал его необходимым. Если вдруг с ним что-то случиться, то какие-то ростки прогресса могли сохраниться и прорасти. Как говориться, кто знает. Может какой-нибудь предприимчивый купчина воспользуется его знаниями и создаст целую торговую империю…
На прошлой неделе, например, почти половину дня расписывал рецепты всяких разных кулинарных блюд из будущего. Получилось почти двадцать больших листов, на которых удалось разместить больше двух сотен разнообразных рецептов. К его собственному удивлению в памяти у него много чего такого сохранилось. Например, Ринат записал рецепт, казалось бы, самой обыкновенной булочки с изюмом, история появления которой между тем была самая что ни на есть необычная. Ему как-то еще супруга рассказывала, вычитав где-то эту анекдотическую историю. Где-то в последних годах девятнадцатого столетия градоначальником Москвы был генерал-губернатор Закраевский, человек очень вспыльчивый и мстительный. Каждое свое утро на рабочем месте он начинал с чаепития в прикуску со свежими сайками от одного московского булочника, некого Филипова. В один такой день, откусив сайку, градоначальник обнаружил там запеченного таракана. В общем-то, обычная история. Но Закраевский пришел в настоящее бешенство, потребовал немедленно привести к себе булочника. Тот же, когда его привели под грозные очи чиновника, обмер и от страха сказал, что в сайке не таракан, а самый обыкновенный изюм. После этого схватил со стола этот злополучный кусок и быстро съел его. Градоначальник сделал вид, что поверил ему. Филиппов же, вернувшись, бросился печь сайки с изюмом, которые у москвичей быстро приобрели невиданную популярность. Постепенно такие же булочки стали печь и остальные булочники.