И сейчас Вилли заплакал от стыда. Он плакал и с ненавистью говорил себе: «Все эти годы, когда ты так высоко держал голову, когда ты считал себя честным человеком, ты был не столько честен, сколько слеп. С каждым годом слепота твоя росла. Все эти годы, когда ты говорил Рихарду и его жене: „У нас с вами разные принципы“, какие же принципы были у тебя? „Я не сторож брату моему“, — вот твой принцип. И кончилось тем, что тебе нацепили крест на грудь и ты стал хозяином рабов. И теперь ничего уже не поправишь. Ты помогал убивать людей, попавших в руки немцам. Ты помогал бомбить города, разрушенные немецкими самолетами. Вот чем кончилась твоя честная жизнь, Вилли Веглер!»
Он плакал и в тоске, в жару начинал говорить вслух.
— Господи, — молился он, — сделай так, чтобы прилетели английские самолеты. Пусть они разбомбят завод. Дай мне дожить до этой минуты. Дай мне сделать хоть одно дело за всю мою жизнь! Молю тебя, господи. Ведь в душе я хотел, чтобы жизнь сложилась совсем иначе,
Глава четырнадцатая
6 часов 55 минут утра.
Капитан Шниттер, опираясь на трость и сильно раскачиваясь при каждом шаге, как все, кто ходит на протезе, вошел в приемную арбейтсфронтфюрера.
— Доброе утро, синеглазка, — сказал он телефонистке. — Какие волнующие события принес нам этот летний день?
Фрида, не оборачиваясь, усмехнулась и сказала в трубку: «Соединяю». Потом повернулась к смеющемуся красивому офицеру.
— Ровно никаких, — ответила она. — Тихо, как на кладбище. Только я работаю уже шестнадцать часов подряд, и если моя сменщица задержится, я просто свалюсь.
— Бедняжка Фрида, — сказал капитан. — Будь я на месте Блюмеля, я бы сумел позаботиться о своей подружке. Когда же наконец вы его бросите и возьмете меня?
— В ту же минуту, когда родится ваш второй ребенок, капитан. Как себя чувствует ваша жена?
— Прекрасно. Прекрасно. Мне нужно видеть Баумера.
— Есть, капитан! — Она воткнула шнур в ячейку. — У него сейчас герр Кольберг… Вас хочет видеть капитан Шниттер… Надеюсь, ваша зенитная батарея смазана маслом, капитан?
— Безусловно. Улыбнитесь мне, Фрида.
Она сделала усталую гримасу.
— Это не улыбка. В летнее утро такая хорошенькая девушка, как вы… Ведь даже моя жена и та… — Он вежливо повернулся к Баумеру, показавшемуся в дверях кабинета.
Баумер выглядел усталым и озабоченным. Раскачиваясь на ходу, Шниттер двинулся ему навстречу.
— В чем дело? — тихо спросил Баумер. Он держался напряженно и сосредоточенно, как человек, который старается сберечь оставшиеся силы.
— Прибыли экскаваторы для рытья ям под машинное оборудование. Нужны рабочие, чтобы доделывать остальное…
— Понятно, — нахмурился Баумер. — Герр Кольберг, — сказал он через плечо, — можно вас на минутку?
Из кабинета вышел Кольберг. Под темным налетом отросшей щетины лицо его было серым, как у больного язвой желудка.
— Вот в чем дело, — сказал Баумер. — Капитан Шниттер говорит, что прибыли экскаваторы.
— Какие экскаваторы? — рассеянно спросил Кольберг. Его острая память сегодня совсем отказывалась служить ему. На территории завода рабочие рыли щели, и это зрелище вконец расстроило директора.
— Мы же с вами говорили об этом всего полчаса назад, — раздраженно ответил Баумер, — по телефону.
— Разве речь шла об экскаваторах? Не помню.
— Но послушайте, — еле сдерживаясь, сказал Баумер. — Вы же хотели вырыть ямы, чтобы на случай налета спрятать какие-то ваши особенные станки!
— Ах да… Ну?
— Я сказал, что я добуду для этого дела экскаваторы.