Что там дальше я слушать не стала, отскочила вглубь кельи, максимально подальше от этого морального урода.
Вот гад! Маньяк какой-то!
У меня внутри все клокотало от ярости и омерзения.
Когда люк с грохотом захлопнулся и по вибрации в полу я поняла, что кресты разъединились, я выдохнула. Оказывается, я застыла соляным столбом и боялась, что он ворвётся сюда. И хотя умом я понимала, что никто сюда никогда не ворвётся, какой-то детский, иррациональный страх почти полностью меня парализовал.
Я с трудом привела дыхание в порядок и бросилась к водяному рычагу. Я схватила кусок мыла и, не задумываясь об экономии, тёрла, мылила, тёрла, мылила, и опять тёрла руки, там, где он прикасался, пока кожа не покраснела и сморщилась.
Мне все казалось, что я отвратительно-грязная.
Содрогаясь от омерзения (даже труп расчленять было не так мерзко), я принялась срывать с себя одежду.
Одежду я замочила. Пусть отмокнет. Потом постираю. После общения с этим уродом у меня было такое ощущение, словно я в кишащей слизняками яме с дерьмом побывала…
Фу! Мерзость какая!
В общем, нужно крайне осторожно относиться ко всем этим свиданиям.
Я долго не могла прийти в себя, каждый раз, когда кресты выходили на стыковку, я внутренне содрогалась. Ловила себя на трусливенькой мыслишке, что если сейчас появится этот урод, то что я буду делать.
Дошло до того, что я стала тревожно спать, не высыпалась и однажды чуть не пропустила время дёргать рычаг. И только поняв, что чуть было не натворила, я ужаснулась: из-за какого-то морального урода я сейчас практически чуть не погубила всё то, к чему так долго и упорно шла.
Чтобы прекратить эти детские истерики, я развернула новую «кампанию» по исследованию моего жилища. Назвала её просто и незамысловато – «Берлога».
Перво-наперво я достала одну из наполовину заполненных луковианцами тетрадей и на чистой страничке переписала мелким почерком все то, что у меня на данный момент имелось в наличии. Не обошла ни одну пуговицу, ни одну, даже пусть сломанную мелочёвку, или согнутую скрепку. Я понимала, что в этой ситуации меня может спасти любая, самая на первый взгляд глупая и ненужная ерунда.
Список получился довольно внушительный. Однако, если почитать, то примерно две трети это была всякая дрянь – от сломанной пуговицы до куска бечёвки, которую за глаза нужно было бы выбросить. Но нет. Я сейчас не в той ситуации, чтобы разбрасываться ценными ресурсами.
Затем я отделила вертикальной чертой небольшой участок на листке и начала обдумывать, чего же мне не хватает для улучшения моего пребывания здесь. К примеру, у меня уже было четыре куска мыла (точнее почти пять, если считать то, которым я стирала вещи. Он уже превратился в обмылок, как я ни экономила, но тем не менее он ещё был). Имелся ещё кусочек цветочного мыла, почему-то пользоваться им я жадничала, экономила. Нужно будет хотя бы раз в несколько дней позволять себе маленькие радости.
Итак, вот что у меня получилось:
1. Косметика, лекарства и средства гигиены:
- мыло цветочное, пятьдесят грамм;
- крем медовый из сала (самодельный), примерно двести пятьдесят миллилитров;
- начатый тюбик перламутровой помады (мой),
- блеск для губ (мой),
- расчёска (моя),
- очень маленькое зеркальце (моё),
- зеркало, примерно сантиметров тридцать в высоту;
- полфлакона духов «Givenchy III» (мои),
- три куска хозяйственного мыла плюс обмылок;
- один кусок мыла с цветочным запахом;
- пустой пузырёк от духов «Ландыш» ленинградской фабрики «Северное сияние» с загустевшей капелькой духов;
Из лекарств – только две таблетки анальгина и всё (!!!).
2. Одежда:
- моё шифоновое платье, уже сильно потерявшее свой первоначальный вид, заштопанное на рукаве;
- штаны с лампасами (я их спорола, получилась неплохая лента);
- платье-рубаха из грубой ткани, зато удобное;
- носки вязанные, четыре пары (две пары я ношу. Еще две пары – «парадные», про запас);
- калоши, снятые с луковианки;
- мои перламутровые босоножки с ободранными каблуками;
- моя сумочка.
3. Постельные принадлежности и бытовые вещи:
- два одеяла (одно из комнаты в потайной нише, второе я смастерила из обрывков шерстяной ткани, споротой из пиджака и той, что я добыла из подушки и матраса. Оно было более тонкое и удобное);
- простыня (пока одна, старая, и уже протёрлась. Нужно было эту проблему решить и приобрести хотя бы еще одну простыню на сменку, а лучше – две);
- маленькая подушка, набитая всякой ерундой, часть тряпок и ниток я использовала для других целей);
- матрас, тоже набитый тряпками;
- клеёнка из старой шторы, которой я накрывала отрубленную голову предыдущей узницы. В общем, проблему с головой я таки решила. Но об этом я расскажу позже. Саму клеёнку я отмочила, отстирала и теперь у меня был такой неплохой кусок. Куда его пристроить, я пока не придумала, но в хозяйстве пригодится всё.
- ткань с бортов и полочек пиджака мертвой луковианки;
- остатки от двух клубков шерсти – тёмно-серого и грязно-жёлтого цвета, плюс спицы вязальные;
- три катушки ниток, чёрная, белая и красная;
- пять иголок (одна – моя), а ещё одна «цыганская»;
- тючок (примерно метра три) ситца.
- французская булавка,
- две роговые пуговицы (большая от мужского пальто, вторая на металлической ножке, «под жемчуг»),
4. Посуда и домашний инвентарь:
- три стеклянных бутылки из мутного стекла кустарного производства местных умельцев;
- небольшой нож;
- горшок грубой работы с посаженным деревцем айвы;
- круглая металлическая коробочка от мятных леденцов;
- слегка ржавая одноручная пила;
- огромный металлический блин от штанги;
- моток бечёвки;
- пять больших гвоздей;
- молоток с облезлой ручкой;
- половая тряпка из трикотажных штанов луковианки.
5. Декоративные изделия и ювелирка, деньги:
- кошелёк с несколькими мелкими купюрами, из моей сумочки;
- моя золотая цепочка со сломанным замочком;
- мой серебряный браслет;
- золотые браслеты луковианки.
6. Книги, тетради, писчие принадлежности и т.п.:
- восемь книжек, которые я притащила с собой от Больца (две по радиофизике, пять художественных и Библия);
- четыре исписанные старые тетради (одна на луковианском);
- истрёпанный блокнот с записями луковианки;
- карандаши, в количестве четыре штуки, плюс один огрызок, маленький, сантиметра два, но я нашла палочку и примотала огрызок к ней ниткой, писать стало не то, что удобно, но возможно;
- небольшая бутылка с полузасохшими чернилами (рядом поставила примечание – разобраться, чем можно разводить чернила и пользоваться ими, чтобы экономить карандаши);
- моя пластмассовая авторучка;
- колода игральных карт, луковианских;
- шахматы в большой коробке.
7. Всякая ерунда, применение которой ещё не найдено:
- ключ от нашей с Бенджамином квартиры,
- куча хлама: от сломанных детских игрушек до каких-то связок ключей, пружинок, запчастей и прочей ерунды;
- две стеклянные двухлитровые банки с сухарями, плотно закрытые клеёнкой и перетянутые бечёвкой.
Вот такое у меня было «богатство». Пока приводила все в порядок и систематизировала, успела трижды сбегать дёрнуть первый рычаг и один раз – второй. Наградой мне стал ужин, который включал большую запеканку из пюре с волоконцами мяса и травами, очень нежную и вкусную, традиционную лепёшку на тандыре, сделанную в виде конвертика и на этот раз более что ли жесткую, внутри которой находились какие-то запечённые грибы. На десерт был корешок, по форме напоминающий небольшую морковь, но светло-желтоватого цвета. По вкусу он был похож на яблоко, только плотнее.