— Не станут. Они завтра все сгорят. В три часа дня.
— Глупости говоришь….
— Свят прав, — приоткрывает глаза мохнатый парень. — Все сгорят. И вы тоже. Только сначала крест с церкви упадет, — на волосатом лице недобрая ухмылка.
— И этот туда же — крестится нянечка, — ну что вы за люди такие? Почему сгорят?
— У них в тумбочке спички, — Свят приподнимается в постели, — мне их очень жалко.
— Так, в какой тумбочке спички? — случайно зашедший в спальню директор слышит конец разговора. — Ну-ка будущие молодчики-позолотчики, всем подъем! Открыть тумбочки, вывернуть карманы! Ага, вот и спички! Так и до пожара недалеко. Молодец, Святослав!
Похожая металлическая кровать. Но это уже не детский дом, а больничная палата. На кровати знакомый нам светловолосый мальчик. Разбитые опухшие губы, огромный синяк, кровоподтеки. И голубые бездонные глаза. Открывается дверь. Входит Отец Александр — высокий, совсем еще молодой, священник.
— Решил, вот тебя навестить, Святослав. Здравствуй.
— Здравствуйте, Отец Александр. Спасибо!
— Да крепко тебя разукрасили. Может, не надо было про спички говорить?
— Я их спасти хотел.
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально. Я, наверное, без сознания был?
— Да, но врачи сказали, что уже ничего страшного. И с днем рождения тебя! Вот тут яблочки и немного конфет. Угощайся, а я, пожалуй, пойду. Беда утром случилась — крест с церкви упал. Может чем помогу там…
— Крест упал?! Сколько сейчас времени? — вздрагивает Свят,
— Десять минут четвертого, — смотрит на часы Отец Александр.
— Нет, уже не успеем. Всё!
— Что всё, Святослав?
— Все дети сгорят, — на глазах мальчика наворачиваются слезы, — никто не выживет. Кроме волосатого Феликса. Потому что, он дьявол!
— Свят, так нельзя! Феликс такой же человек, как и ты. И у него, кстати, тоже сегодня день рождения.
— Клянусь, — рука тянется к нательному крестику, но не находит его — крестик куда-то делся! Поверьте мне, Отец Александр! Феликс дьявол. Он подожжет дом и все дети сгорят!
— Замолчи, Святослав! Ты не имеешь права так говорить.
— Но если я это знаю! Знаю!
— Никто не может видеть будущее, Свят! Никто!
— Но я вижу? — вскрикивает мальчик.
— Пойми, — чуть повышает голос священник, — зная будущее, невозможно не влиять на настоящее. И, подумай, что тогда будет…
Неожиданно разговор прерывает вой пожарной сирены за окном. Отец Александр подходит к окну.
— Пожар, похоже. Дыму много. Где-то в районе Старой площади.
— Да, Феликс уже поджег! Это всё! Мне их очень жалко. Правда! Очень! — в изнеможении мальчик откидывается на подушку.
— Что ты говоришь, Свят? Кто поджег? Кого жалко? Господи, это же у нас в детском доме горит. Господи!
И Отец Александр, даже не попрощавшись с мальчиком, выбегает из больничной палаты.
_____________
На Старой площади пожарные поливают из шлангов развалины детского дома. Но тушить там уже нечего. Обугленные стены, обвалившиеся перекрытия, остовы кроватей. Знакомый нам коренастый милиционер, теперь майор, допрашивает испуганного директора детдома.
— Кто-то из ваших воспитанников мог это сделать?
— Но отчего вы считаете, что это поджег? Может, проводка замкнула, — дрожащим от ужаса голосом отвечает директор.
— Мы не первый год в милиции и умысел от случайного возгорания отличать научились, — слышится из — за спины директора голос рыжеволосого опера в погонах капитана, — а потом, поджог, это и в ваших интересах.
— Как это в моих? — пытается взять себя в руки директор.
— Да очень просто, — продолжает атаку рыжий капитан, — найдем поджигателя, он и будет сидеть. А вот за неисправность электропроводки отвечает кто? Директор! Чуете?
— Чую!
— Так кто же из ваших мог поджечь?
— Феликс, быстро иди сюда, — оживляется директор, — повтори, что ты видел?
Подходит взлохмаченный черноволосый парень.
— Свят Владимирский поджег — уверенно заявляет он, — я пытался помочь ребятам, но там все в дыму. Еле сам выбрался.
— Я думаю, он не врет, — лепечет директор.
— У него вся шея черная. И грудь, вроде? Обгорел? — майор внимательно рассматривает Феликса.
— Это у меня, товарищ майор, такое пятно родимое. Огромное, — отвечает за директора парень.
— Наверное, тот самый. Помнишь, Витёк, к КГБ подброшенный? — шепчет майор капитану в ухо.
— Он самый, — улавливает смысл директор, — прямо под Железным Феликсом лежал. Потому и Железнов, кстати!