Войдя, он увидел молющуюся уборщицу; в левой руке она держала масляную лампу, а в правой молитвенник. Увидев директора, она прошептала ему:
- Здрасьте, Михаил Егорыч, поздно вы нынче! Не поверите, но у нас давеча два мальчишки убежали, прямо после вашего ухода. Весь вечер их искали, а не нашли.
Услышав о потере мальчиков, он побледнел. Чтобы та не заметила его бледности, директор отвернулся и направился к себе в кабинет. Дойдя до двери, он спросил:
- Как звали мальчиков?
- Борис и Сергей кажется... Ох, как в шахматы любили играть! Вечно за доской усядутся, и ни огнём, ни мечом с места не сдвинешь. Помню, как... - но Михаил Егорович, не дослушав, вошёл к себе.
Включив свет, он подошёл к столу и ключом отпёр нижний ящик, из которого извлёк две тетради. Он открыл первую и стал листать. Найдя фамилии мальчиков, директор переписал их во вторую тетрадь, на обложке которой было написано: "1995-2002". Он проставил два крестика. Всего в тетради было уже 50 крестиков, рядом с каждым из которых была проставлена дата. Справа от фамилий Бори и Серёжи он написал: "1 июня, 2002 год".
"Уже полсотни," - подумал директор, горько улыбнувшись. За окном послышались шаги. В дверь кто-то постучал. Через минуту вошла уборщица и сказала:
- Вас звали, Михаил Егорыч. Говорят, подозреваемого на допрос.
Он молча вышел из комнаты. Повернув направо и пройдя по коридору, директор встретил двух мужчин в военной форме, которые приказали следовать за ними. Моисей Евгафович Шпаро, как назвали его пришедшие, кивнул и последний раз отворил входную дверь районного детского дома №17, надпись на которой гласила: "ЗА БУДУЩНОСТЬ РАСТУЩЕГО ПОКОЛЕНИЯ!"
Конец