— Вы правильно сделали!.. Я немедленно выезжаю!.. — Женщина задыхалась от волнения.
— Минуточку!.. — Лже-Воскобойников для солидности покашлял в трубку. — Я хочу вас попросить еще вот о чем… Речь ведь идет не только о вашем муже, Тамара Витальевна. Чеченские диверсанты заложили в офицерское общежитие мощное взрывное устройство с дистанционным управлением… Вы слышите меня?.. Что-то тут с телефоном… — Залимхан нарочно прикрывал трубку ладонью. — Вот, сейчас лучше… Так вот, вчера на рассвете в офицерском общежитии раздался мощный взрыв. Есть убитые, много раненых… Сегодня специальным авиарейсом они доставлены в наш госпиталь. В основном это летчики из Степянки. Дозвониться в штаб части мне не удалось, ваш телефон первый, который ответил. И потом, я полагаю, жены должны узнать об этом в первую очередь.
— Конечно! Правильно, что вы позвонили мне! — Красильникова плакала уже вовсю. — Я тут же сообщу… вы назовите фамилии наших ребят, Владимир Константинович! Кто у вас в госпитале?.. А убили кого?.. Господи, это же такая трагедия! Мы ведь только что Игоря Студеникина похоронили… Что тут начнется, когда я скажу!.. Мы, женщины, сейчас же приедем, товарищ полковник!
— Сейчас, на ночь глядя, не надо, Тамара Витальевна. Пока вы соберетесь да доедете… Приезжайте завтра с утра, пораньше. Если кто из женщин сможет здесь, у нас, поработать в качестве санитарок, поухаживать за ранеными, мы были бы им благодарны. Штаты у нас неукомплектованы… всегда эти проблемы с младшим медицинским персоналом… Вы слышите меня, Тамара Витальевна?.. Ну вот, я думаю, что вам лучше выехать организованно, на автобусе. У вас есть в части автобус?
— Конечно! «Пазик», кажется, так он называется. Но сколько человек привезли, Владимир Константинович? Вы фамилии можете назвать?
— Конечно. Список передо мной. Вы запишете?
— Да-да, минутку!
Пока Красильникова искала карандаш или ручку, Залимхан, отставив трубку, говорил Байраму, который слушал их разговор:
— Завтра утром, понял? Вам выехать надо до рассвета, выбрать место…
— Да, конечно, — кивал Байрам, и его сросшиеся на переносице брови странным образом шевелились, добавляя широкоскулому угрюмому лицу свирепости.
— Владимир Константинович! Я готова, записываю… Но, ради Бога, скажите прежде, что с моим мужем, Юрой? Почему он без сознания?
— У него тяжелая контузия головы, Тамара Витальевна. При взрыве обрушилась балка перекрытия, его сильно ударило, придавило… Так мне рассказывали его товарищи, старший лейтенант… — Залимхан заглянул в список, назвал первую попавшуюся фамилию: — Дубосеков.
— Витя?! Господи! А с ним что? Его Зоя с ума сойдет.
— Тяжелое ранение, разбита нижняя челюсть… Вы записываете, Тамара Витальевна?
— Да-да, конечно, я все записываю, товарищ полковник!
Залимхан неторопливо диктовал фамилии, добытые в Степянке с помощью самой же Тамары Витальевны и Вобликовой, Байрам и присутствующие при разговоре Махмуд и Саламбек слушали.
— Так вот, Тамара Витальевна, прошу вас выехать завтра утром. Пораньше, часиков в шесть. Подъедете прямо к центральному входу. Знаете, где это?.. Да, где КПП. Скажете дежурному, чтобы он тотчас доложил мне о вашем прибытии. Да я и сам распоряжусь… Вы номер вашего автобуса не помните?.. Нет? Ну ладно, и так разберемся. Понятно, автобус ПАЗ, светло-кофейного цвета… Тамара Витальевна, вы сами там решите с транспортом, хорошо? Скажите исполняющему обязанности командира, мол, я звонил, но не мог застать его на месте, я бы лично попросил насчет автобуса… Да ну что вы, за что благодарить, это мой долг — долг врача! Мне не нужно больше звонить, приезжайте, я вас жду. Кто убит?.. Тамара Витальевна, я точно не знаю, это не моя компетенция. Но когда вы сюда приедете, офицеры все расскажут. Трупы ведь в госпиталь не привозят. Видимо, придет сообщение по другим каналам, через военкомат… Вы не волнуйтесь так, не нужно. Вам мужа поднимать. Юрия вашего вылечим, это я вам гарантирую. Да, сотрясение мозга, сломана рука… Это все излечимо, организм молодой, справится. И летать еще будет. Лучше прежнего!.. Вы организуйте там с выездом… Не надо сейчас плакать, расстраиваться. Я чувствую, вы сильная женщина, можете держать себя в руках. Вот и держите. Это мужу только на пользу пойдет. До свидания, до завтра. Жду вас!
Залимхан аккуратно положил трубку и вытер со лба пот. Разговор и для него не прошел бесследно. Нельзя было допустить ни в интонациях, ни в том, что он говорил Красильниковой, хотя бы малейшей фальши — женщина сразу бы что-то заподозрила.
— Ну что, хорошо, — похвалил Залимхана Махмуд. — Она поверила. Теперь дело за малым — чтобы они выехали из Степянки.
— Выедут! — уверенно произнес Залимхан. — Вы бы слышали ее голос! Она всех там на ноги поднимет, все перевернет, а автобус добудет и женщин на поездку в Придонск подобьет.
Взоры всех обратились теперь к Байраму — завтра утром ему исполнять приговор.
Тот спокойно стал докладывать о готовности своей группы, обращаясь к Махмуду как к старшему по званию.
Махмуд слушал, кивал.
— Мы повесим на КамАЗ старые свои номера, товарищ капитан. Если нас и ищут, то пока что по тем, придонским, номерам. Автобус будем ждать у поворота на Ростовское шоссе. Мы там все разведали, присмотрели место. С шоссе ничего не видно, далеко. Да и выстрелов никто не услышит. Остановим их у лесополосы… Лишь бы никто не помешал. А помешают… — И Байрам недвусмысленно блеснул черными диковатыми глазами.
— После операции бросайте машину, оружие и по одному пробивайтесь к Ростову, — говорил Махмуд. — Потом вернетесь в Грозный. И передайте от меня привет Джохару. И поклонитесь синим моим горам…
Они все четверо обнялись. Постояли так, сдвинув плечи, касаясь друг друга головой.
— Аллах акбар! — негромко сказал Саламбек, и все повторили за ним:
— Аллах акбар!.. Аллах акбар!
День мести «неверным» настал.
Завтра, тридцатого мая, будут уничтожены семьи летчиков, бомбивших Грозный.
Завтра ночью будет угнан боевой самолет ВВС России и нанесен удар по атомной станции в Ново-Придонске.
Завтра же для страховки на АЭС отправится и небольшая диверсионная группа с мощным взрывным устройством. Рустам с Асланом доложили, что у них все готово, контакт с русским шофером мусоровоза установлен, осталось заложить в его грузовик мину…
В Придонске десятка два открытых автомобильных стоянок, и на их объезд Маринину и его группе понадобился практически целый день — последнюю стоянку оперативники осматривали уже часов в восемь вечера.
Среди осмотренных ими машин были КамАЗы. И с тентами, и с синими кабинами, и даже с водителями-кавказцами. Но все эти грузовики и их хозяева, как выяснялось, никакого отношения к Байраму и Рустаму не имели. Банда как сквозь землю провалилась!
Пора, видно, возвращаться в Павловск — сыщики уже падали с ног. А впереди еще сто двадцать километров ночного пути, короткий отдых, потом прочесывание местности, бесконечные разговоры с водителями-дальнобойщиками на заправочных станциях, проверки, проверки…
С водителем в группе Маринина четверо: он сам и еще два офицера из уголовного розыска. Сначала они хотели разделиться на две группы — быстрее, думали, объедут автостоянки Придонска. Но потом убедились, что транспорт — великое дело, без машины в городе не сделаешь и половины дел; к тому же по приказу Тропинина поисковую работу вела еще одна опергруппа из управления…
Грузовики стояли в основном у рынков, за проволочными заборами-сетками, под охраной бдительных сторожей, часто с собаками. Но КамАЗы попадались и в кооперативных гаражах, где находились легковушки. Правда, «чужаки», как правило, стояли на глазах — или у ворот кооператива, или у соседних с будкой сторожей блоков.
Один из сторожей, уяснив, что именно ищут усталые менты, посоветовал: «А вы сгоняйте в пригород, в Нечаевку. Там недавно открылась автостоянка, свояк мне рассказывал…»
Нечаевка — это по пути в Павловск, это было удобно. Удобна стоянка и для водителей-кавказцев — южное направление: на Ростов, Ставрополь, Грозный, Баку…