– Что с тобой? Что происходит? – где-то сбоку матерился Стив, но мне было всё равно.
В этом мире для меня сейчас существовал только этот горящий дом и мой Орион в нём. Вернись! Ну вернись же ко мне! Забери меня, ты же обещал!
– Ты… обещал! – простонал я из последних сил и протянул руку к дому.
В этот самый момент крыша рухнула, раскидывая искры, а я потерял сознание от яркой вспышки боли.
Глава 19
– Эй, ты в порядке? – кто-то сунул мне под нос что-то жутко противное, я застонал и с трудом разлепил глаза.
Болело всё – начиная с головы и заканчивая душой. Перед глазами мельтешило, а в горле пересохло. Мне не хотелось жить, хотелось в дом, к Ориону.
– Орион. – Именно его имя я и прошептал первым делом, когда смог оглядеться.
Мы по-прежнему находились у нашего с ним сгоревшего дома. Я лежал на каталке в машине скорой помощи. Врач наконец-то убрал у меня из-под носа флакон с нашатырным спиртом, а Стив нервно дёрнул щекой, стоило мне открыть рот.
– Сдох этот ублюдок, – процедил он, с ненавистью бросая взгляд в сторону нашего дома.
Сейчас от него остался лишь обгоревший остов, у которого суетились люди: разгребали завалы, выносили чёрные полиэтиленовые мешки с…
– Нет! – выдохнул я и замотал головой. – Он не мог умереть. Он обещал забрать меня, обещал, что не бросит!
– Больше верь обещаниям этой тёмной твари! – зарычал Стив. – Он угробил наших ребят. Угробил Роба! Пусть этот колдун отправляется прямо в ад!
– Нет! – меня начала охватывать паника и истерика.
Было очень больно и страшно.
Я так боялся, что больше не увижу его, так боялся, что он действительно умер. Я не чувствую его. Не чувствую моего Ориона. Почему?
– Нет… – ещё раз прошептал я, чувствуя, как к глазам подступают слёзы.
Этого не может быть. Просто не может быть. Орион не мог оставить меня. Он же обещал. Он любит меня и не умрёт, не оставит меня одного. Он очень сильный.
– Нет! – закричал я и неожиданно разрыдался, пряча лицо в коленях.
Неправда! Он не мог, не мог!
– Если бы я не обещал Робу позаботиться о тебе, – прошипел Стив, – я бы сгноил тебя в тюрьме за пособничество преступнику.
– Орион не преступник, – рыдая, я попытался оправдать любимого и самого родного мне человека, но Стив даже слушать не стал.
– Он тварь! И заслужил сдохнуть как животное. Жаль, что теперь его уже нельзя пристрелить как бешеного пса.
Разговаривать с этим человеком было невозможно. Я до сих пор не мог поверить в то, что Ориона нет рядом. Я не мог поверить, что остался совершенно один. Но ведь это не правда, да? Какая может быть жизнь без него?
– Я обещал Робу позаботиться о тебе, – повторил Стив и скривился. – Сейчас отвезу тебя к родителям.
– Я не хочу к ним, – немного равнодушно пробормотал я, погрузившись в свою боль.
– Мне плевать, – честно ответил Стив и потащил меня за руку к какому-то джипу.
Я еле переставлял ноги и всё оглядывался на то, что осталось от дома, который я уже считал своим . Дома, где я узнал, что меня могут любить. Дома, где был Орион…
– Ты же жив, да? – спросил я шёпотом, но ответа так и не получил.
Ничто в душе не шевельнулось, не отозвалось. После этого я окончательно поверил и захотел умереть.
Стив толкнул меня к машине, я забрался внутрь и равнодушно пристегнулся, чувствуя, как моё сердце умирает вместе с Орионом. Зачем мне жить, если больше нет его?
Ехали совершенно молча, но мне и не хотелось говорить. Мне вообще ничего больше не хотелось. Улицы нашего города проплывали мимо – такие чужие, равнодушные, бесцветные. Словно все цвета мира моментально ушли вместе с ним. Небо – серое и хмурое, лица прохожих – пустые или злые, цвета померкли и потускнели.
Я медленно стёр слёзы, размазывая по лицу копоть.
Кто я теперь? Что я теперь? Для чего я теперь?
– Я так его любил, – прошептал еле слышно, кожей ощущая новые горячие дорожки слёз. – Люблю и буду любить всегда.
Стив покосился на меня, но промолчал. Я не хотел говорить с ним, не хотел знать его мнение. Мне было всё равно, что там считает этот чёртов ублюдок в чёрном. Для меня в этом мире существовал только один идеал. И они уничтожили его. Орион… Мой Орион…
Стив нервным движением включил радио. Наверное, чтобы не слышать моих слов.
Я бы не пережил сейчас чего-то весёлого, но даже музыка, казалось, скорбела вместе со мной: мягкие тихие слова, что напоминали мне о нём.
Кому я теперь нужен?
Love is like a sin my love
For the ones that feel it the most.
Что я могу сделать без него? Мстить? Но зачем?
Oh well the devil makes us sin
But we like it when we’re spinning in his grin.
Мне было всё равно какой он. Я просто хотел быть с ним рядом. Просто быть с ним. И чтобы все оставили нас в покое.
Я закрыл глаза. Не знаю, что будет дальше. Просто не знаю.
– Выходи.
Стив остановился около дома моих родителей. И что дальше? Снова жить с ними?
– У меня ещё куча дел, но через пару дней я заеду, чтобы проведать тебя, – он хмуро глянул на меня и отвернулся, сжав руки на руле. – Ради Роба я сделаю это. Будь моя воля, и пальцем бы не пошевелил для тебя.
– Не сильно огорчился бы, – прошептал я и вышел из машины.
Почему-то во мне даже ненависти не осталось – одна усталость.
Стив хотел было что-то сказать, но махнул рукой и уехал. А мне ничего не оставалось, как войти в дом.
На звук открывшейся двери выглянула мать.
Брезгливое выражение лица и презрение. Чего ещё можно было от неё ожидать?
– Явился, дьявольское отродье, – прошипела она.
– Явился, – я пожал плечами, не особо реагируя на её слова. Было как-то всё равно. – Могу я идти в свою комнату?
Я сделал было шаг к лестнице, как она взвизгнула:
– Нет!
Пришлось остановиться и уделить ей внимание. Хотя мне не очень-то и хотелось идти в свою бывшую комнату. Там не осталось ничего, что было бы мне дорого: всё сгорело в огне.
– Ты никуда не пойдёшь, мерзкая тварь! Я не желаю видеть тебя в нашем доме! – надрывалась мать.
– И куда мне теперь идти? – обхватив себя руками за плечи, я потеряно замер посреди гостиной.
– Плевать! Катись куда угодно, урод, – шипела мать.
– Я имею право тут жить…
– Ты не имеешь никаких прав! Альберт! –вдруг заорала она.
Отец не заставил себя долго ждать.
– Что случилось? – увидев меня, он остановился и тут же скривился: – Что эта погань делает у нас дома?
– Я твой сын, – потерянно прошептал я, не понимая, почему они так меня ненавидят.
– Никакой ты мне не сын! Ты мерзкая тварь, – скривился он. – Пошёл вон из нашего дома!
Я даже не знал, что сказать. Как так? Почему так?
– Теперь этот мерзкий колдун не защищает тебя, – внезапно он ухмыльнулся и шагнул вперёд.
Почему-то мне стало страшно. Я никогда не видел у него такого взгляда.
– Нам всё рассказали эти фэбээровцы, – поддакнула мать. – Орион наконец-то кормит червей. Давно пора было!
– Не говори так о нём! – заорал я и тут же полетел на пол, просто сметённый мощным ударом отца.
– Закрой рот, паскуда! – он занёс ногу, видимо собираясь пнуть меня, но неожиданно замер и схватился за сердце.
– Альберт, что случилось? – тут же затарахтела мать, суетясь вокруг него. – Что случилось, милый?
– Я… кх… – он захрипел и повалился на пол, всё так же не отрывая руку от сердца.
Мать тут же побежала вызывать скорую, а я наблюдал, как мой отец корчится в судорогах.
Сам не знаю почему, но я ощутил удовлетворение. И теперь оно было моё, собственное. Я точно был в этом уверен.
– Ненавижу вас, ненавижу! – прошептал я, сжимая кулаки.
Отец дёрнулся и застыл, закатив глаза.
Он… умер?
А потом примчалась мать и начала визжать. Она орала и обвиняла во всём меня. Я даже оправдаться толком не мог, потому что не был уверен, что она не права. Но я… действительно убил отца?