Всё, теперь его сверху не видно, ну, раз он арбалетчика не видит. Конев остановился, выдернул из-за плеча стрелу и наложил её на тетиву. Вжик. И стрела с белыми пёрышками полетела в лицо кнехту. Да даже если в лоб попадёт, то с такого-то плёвого расстояние гарантированно дырку в нём сделает.
Вжик. У него за спиной, спустил тетиву и брат. Ефим выхватил из-за плеча вторую стрелу и наложив на тетиву… чуть не погиб. Его второй кнехт, в которого он намеривался выстрелить, используя алебарду, как копьё, метнул ею в стрельца. Чуть промазал. Лезвие пронеслось над левым ухом стрельца, сбив ему прицел. А кнехт, увидев, что промахнулся, выхватил свой меч и побежал к Ефиму. Вжик. У брата стрела ушла, ему никто не мешал. Конев натянул лук и буквально с двух саженей влепил стрелу в набегающего тевтона. Прямо в оскаленный рот. Кричал чего-то. Видимо место занимал в очередь к ключнику Петру. Мол, я следующий, там место займите на меня, скажите, что я тут занял.
Хрясь, аж слышно было как булатный четырёхгранный наконечник ломает кости черепа и уходит в мозг, останавливая немца. Тот споткнулся и прикатился под ноги Ефима уже бездыханным.
Теперь предстояло самое серьёзное. Если у ворот ошиваются ещё крестоносцы, то они не смогут снять арбалетчиков и те выстрелят по кому-нибудь из их отряда.
Так и получилось. Нет, пока арбалетчики на стене в диверсантов не стреляли. Получилось, что прямо у ворот, скрытые толстыми дубовыми дверями справа стояло несколько крестоносцев. И они уже встревоженные криками от ворот доставали из ножен мечи. Слава богу, среди них не было ни одного арбалетчика. Все с мечами. И вот эти точно рыцари и одежда и оружие не в пример лучше.
Братья застыли, не добежав до места, откуда будут видны те кнехты на стене. Ефим ещё на бегу выхватил стрелу из-за плеча и сейчас, стараясь успокоиться и выровнять дыхание, наложил стрелу на тетиву, поднёс лук к щеке и стал его натягивать. Смотреть, что делает брат некогда было, да и не сомневался стрелец, что этим же Серафим занят. Вжих. И две стрелы полетели навстречу, всё ещё вытаскивающим из ножен мечи, крестоносцам.
Событие пятьдесят пятое
Тадах. Вскочивший со стула отец Гюстав перевернул его и в наступившей зловещей тишине словно в колокол вдарили, да ещё когда ты голову свою бестолковую в его чрево сунул.
— Ой! — пискнул Алонсо, тоже подпрыгивая, но стул свалить не смог, масса не та.
— Ох, — простонал, схватившись за грудь Епископ Кошице Марек Форгач.
— Господи, помилуй! Господи помилуй! Господи помилуй! — истово стал креститься их Высокопреподобие отец Рубио — настоятель костела святого Иоанна Крестителя На прадле (Kostel sv. Jana Křtitele Na prádle).
— Изыди Сатана! — завопил отец Гюстав и, схватив недопитый кувшин с вином, запустил его в дверь. Бабах и кроваво-красное вино потекло по двери и полу. Или это кровь той жадины?
Бух. Бух. Бух. Вновь заколотили в дверь. Все находящиеся за ней замерли, мысленно уже оказавшись лицом к лицу и с козлами, и самим посланцем Вельзевула.
— Отец Рубио! Это я — Марек из корчмы у Карла Брабанского (U Krále Brabantského). Тут ваши мулы объели все наши цветы.
— Ма…ма…Марек? Какие му… мулы. Марек это ты? — начал обретать дар речи отец Рубио. Не сразу, некоторые слова пришлось сначала учиться выговаривать.
— Я, святой отец. Это я — Марек, заберите своих мулов, они сожрали всю красоту.
Теперь все три священника уставились в шесть глаз и три негодования на Алонсо.
— Я привязывал… — паршивец ловко избежал кулака отца Гюства, жаль его не удалось избежать животу епископа.
— Марек, мы обязательно оборвём уши этому паршивцу. М… А святые отцы завтра зайдут тебе пообедать и… Подожди, а что, тот домик во дворе корчмы, ты его сдаешь сейчас? Мои братья прибыли прямо из Авиньона от самого Папы Иоанна и им нужно встретиться с нашим епископом, не можешь ли ты поселить их у себя. В том домике, и позаботиться об их питании, ну и прочих услугах. Одежду постирать. Они ведь давно в пути. И у тебя же есть большая конюшня для их мулов? — отец Рубио прямо сиял. Нашёл способ выпроводить гостей. А то ведь объедят.
— А цветы? — кабатчик был в чёрном фартуке, с чёрным платком на голове и с чёрными глазами. Может он и ездит на тех козлах⁈ Вон какой огромный тесак у него в руке.
— Цветы? — доминиканец вышел на освещенное место перед Мареком.
— Цветы⁈ — поиграл тесаком шеф-повар.