— Тпру. Стой, прорва ненасытная, — потрепал Андрей Молибогович красавца по гриве и чуть не пропустил, как переговорщики начали разъезжаться. В город открылись ворота, и князь в сопровождении воя со стягом скрылись за ними.
А через пару минут и Иван Хвостов вернулся.
— Биться будут, Андрей Молибогович, — хмыкнул диверсант, — дурни. Я не великий спец, как Андрей Юрьевич говорит, но понятно, что темнил князь. И даже понятно, чего темнил. Он подмогу от брата из Турова ждёт. Мы в осаду сядем по его мыслям, а нам в тыл дружина князя Туровского ударит.
— В осаду, говоришь, — засмеялся эдак заразительно боярин, — Ну, ну! Точно дурень. Не будем тянуть. Готовьте пушки, высоко ещё солнце, успеем кое-кому голову прочистить от дурных мыслей. Выбитые ворота этому вельми способствуют.
Теперь нужно было переться тысяцкому к настоящим князьям. Эти два братца к городу близко подходить не стали, остановились со своими дружинниками на холме на берегу реки. Там уже и лагерь разбили. Высокий княжеский шатёр издали видать. Там всей дружины-то чуть больше сотни у князя Дмитрия Александровича Брянского и братца его двоюродного Олега Святославича Гомельского, но князья, как бы они тут главные. От их имени война идёт, чтобы Андрею Юрьевичу с Великим князем Литовским Гедимином не ругаться, он же зубы на эти земли точит.
— Доброго здоровьица, княже, — встречать боярина выехал от лагеря Олег Святославич. Тоже, понятно, наблюдали за переговорами.
— И тебе здравствовать боярин, что там самозванец этот? Согласился сдаться? — князь весел. То ли в самом деле рад чему, то ли принял уже мёда на грудь, как Андрей Юрьевич гутарит.
— Нет, Олег Святославич, ратиться будет.
— Дурень!
— Так и есть. Сейчас из пушек палить будем. Если есть желание посмотреть, то подъезжайте, да вообще, нужно, чтобы они ваши флаги видели. Подъезжайте, — Андрей Молибогович развернул коня и повернулся к своему лагерю, сейчас кипящему как муравейник, — Поспешайте, споро управимся, — махнул он рукой на лагерь, показывая князю, что действо началось уже. Нечего тянуть.
Неудачно ворота у города Дубровица расположены. С точки зрения пушкарей. Они говорят, что из-за реки придётся под углом по ним стрелять. Там получается, что от ворот до берега всего сажен сто. И могут стрельцы со стен достать. Это, если орудие прямо напротив ворот ставить.
Пришлось вырубить прибрежные заросли вербы и установить лафет под приличным всё же углом к воротам. Артиллеристы принесли ствол и установили его на лафет. Потом прицелились, и чуть повернули, чтобы бомба влетела таки в ворота. И командир расчёта дал команду отойти всем. Забросили в ствол картуз с порохом, утрамбовали банником, вставили пыж войлочный и закатили бомбу. Теперь-то новые взрыватели сами в канале ствола загораются, не нужно предварительно княжий шнур поджигать.
— Бойся, — канонир сунул зажжённый факел к запальному отверстию и плюхнулся на землю, которую укрыли принесёнными из леса пихтовыми лапами. Не в грязь же ложиться.
Бабах. Орудие окуталось клубами серо-белого дыма. Бабах, и два удара сердца не прошло, как в воротах вспух свой клуб дыма. И вверх полетели куски дерева и земли.
Когда у ворот дым рассеялся, то оказалось, что удачно выстрелили, с первого раза вышибли гнилые доски ворот. Только три железные полосы, что их скрепляли, болтаются теперь на петлях. Выглядит забавно.
— Плохой князь, — сплюнул канонир. — Первый раз вижу, что петли целы. Совсем видать доски у ворот сгнили.
Князья брянские стрельбу из пушек ещё не видели. Их кони тем более. Животные испугались, и не подчиняясь ездоком, далеко отбежали от города, почти назад к их лагерю.
Андрей Молибогович и сам-то только на учениях это действо видел. Но с конём совладал раньше и, вернувшись на свой холмик небольшой, снова поднёс подзорную трубу к глазу.
Довольно долго ничего не происходило. Потом на стену вылезло несколько стрельцов и начали пытаться добросить стрелы до орудия.
— Вот черти неугомонные. Яким, передай канониру, пусть пальнёт по тому месту, где эти стрелки стоят. Прямо по стене.
Вестовой умчался к орудию и там команда чуть развернула лафет нацеливаясь на стену. Надо отдать должное стрельцам Дубровицким, почти добивали стрелы до позиции.
Бабах! На этот раз князья брянские стояли на твёрдой земле, отправив коней под присмотром воев своих в лагерь. Так сами присели и чуть бежать не бросились. Под Андреем Молибоговичем конь опять дёрнулся, но меньше уже, привыкает помаленьку.