- Могешь, - похвалил он, похлопав меня по плечу. - А я уж по виду твоему за малахольного тебя принял.
Вечеряли мы втроем, за большим дощатым столом. Похлебка у Домино получилась жиденькая и невкусная: может, с солью было бы лучше, но соль дедушка зажал. Бабуся есть с нами не стала, осталась лежать на печи, наблюдая за нами умильными слезящимися глазками. Судя по всему, бабушка давно и плотно пребывала в глубоком маразме. У деда оказался завидный аппетит - он умял чуть ли не половину котелка и полкаравая хлеба и только потом с пресыщенным вздохом отложил ложку.
- Хорошо, - резюмировал он. - Теперь можно поговорить малость, и спать.
- У меня глаза слипаются, - сказала Домино. Я так понял, беседа с нашим старичком на сон грядущий ее не прельщала.
- На сеновале спать будете, - заявил дед. - Ночи нынче теплые, не продрогнете.
- Так главного ты мне не сказал, отец, - начал я, - как в город-то пройти?
- А тебе в какой надобно?
- Ну, в самый главный, в стольный, - осторожно пояснил я.
- В Проск что ли? Никак, к государю на службу собрался?
- Собрался. А что, не примут?
- Может, примут, может, нет. Но дело твое. До Проска далековато будет, дня четыре пути, если на закат идти по большой дороге. Зато безопасно - по тракту часто обозы ходят, да ратники государевы за порядком смотрят. Верстах в пяти отсюда деревня есть, называется Холмы. Большая деревня, там постоялый двор есть и лавка хорошая. Но оставаться там ночевать не стоит. Беспокойно у них стало.
- Упыри, что ли?
- Третьего дня в деревню я ездил, овчины и шитье бабкино продать, да кое-чего прикупить, так слышал, как люди про мертвяка рассказывали.
- Мертвяка?
- Ну да. Говорят, завелся у нас в округе мертвяк. Откуда взялся, неведомо: может, выполз из могилки безвестной, а может, река его принесла с верховьев, к нашему берегу прибила. По ночам к самим домам подходит и воет так тоскливо, что жуть всех берет.
- А чего это он? - Я поежился, потому как пробрало меня по хребту мелким холодком.
- А пес его знает. - Старик посмотрел на меня с хитрым прищуром, чем ужасно напомнил мне Ленина, беседующего с ходоками. - Знаешь, чего я подумал, паря? Ты вроде храбрый малый и оружие у тебя справное, а деньжат у тебя нет. В Проске без денег шагу не ступишь. А поговори с Попляем, бурмистром Холмским; он, баили, искал охотников мертвяка упокоить, чтобы не пакостил.
По хитрым огонькам в глазах деда я понял, что история с мертвяком имеет двойное, а то и тройное дно. Ясное дело, хитрит дедок. Нет ему дела не до Попляя этого, не до сельчан, какую-то свою корысть преследует. Хочет свой гешефт моими руками провернуть. Сориентировался по ходу разговора, решил меня использовать. Попробовать расколоть? Вряд ли выгорит, судя по всему - кремень дед.
- А что, разве некому больше мертвяком вашим заняться? - спросил я с самым простодушным видом.
- Отчего же, хламеньеры у нас по части упырей и прочей нави доки большие. Да только далековато они от наших краев обретаются, а мертвяк под носом разгуливает. И чем больше разгуливает, тем больше озорует.
- Дедушка хотел сказать - фламеньеры, - поправила Домино, уже поднявшаяся из-за стола.
- А не один ли хрен? - Дед махнул рукой. - Ладно, дело твое. Захочешь заработать, найдешь Попляя, не захочешь - пресвятая Матерь тебе в помощь. Идите спать, только того... не резвитесь у меня там. Страсть не люблю, когда сеновал не по уму пользуют.
Сыч по жизни раздут от важности. У него всегда такое лицо, будто ему сам Путин по пять раз на день звонит и советуется, как поступить. А уж когда дрессирует "зелень"...
- Тэк-с, хоббитцы, - начинает он, прохаживаясь по фрунту с заложенными за спину руками, - готовы к истязанию?
Семь человек дружно кивают. На лице Сыча не тени улыбки. Не давая команду "вольно", он направляется к двери, где хранится клубное барахло, отпирает ее и достает два хреновенькой работы меча. Видимо, одни из первых "артефактов".
- Многих из вас привела в наши ряды не столько горячая любовь к истории родного народа вообще и к наследию Профессора и его учеников в частности, - продолжает Сыч, вернувшись к строю, - сколько вполне понятное желание овладеть полезными умениями и навыками, например, научиться в драке махать руками и ногами так, чтобы противник получил максимум удовольствия.
В строю смешки. Сыч серьезен.
- Понятное желание, хоббитцы, - говорит он. - Соу, как говорят англосаксы, начнем с краткой истории боя на заточенных железках, сиречь на мечах. Хоббит Боромир, что есть меч?
- Меч? - Боря Заславский по прозвищу Боромир делает шаг из строя. - Меч это холодное колюще-рубящее оружие ближнего боя, имеющее одно или два лезвия.
- Двойка, витязь Боромир, - резюмирует Сыч. - Ибо хрень несете. Одно верно, что меч это оружие. Чтобы не быть голословными, начнем с видеоурока. Сакс, ко мне.
Сеня Сакс подходит к нашему гуру, получает один из двух мечей и еще указание встать в оборонительную стойку, крепко удерживая меч над головой двумя руками. Сакс выполняет. Сыч кланяется ему, а потом резко и сильно бьет его сверху "ударом сокола". Удар добрый, Сакс едва удерживает равновесие, кровь отливает от его лица. Мы замираем в ожидании продолжения.
- В строй, Сакс, - Сыч держит перед собой под дужки свой меч и меч, который был у Сакса. - Кто вас до сих пор учил фехтованию? Ки-не-ма-то-граф. Добрый веселый американский шутник Хуливуд. Бои там зрелищные, ничего не хочу сказать. Профессионалы весь этот балет ставят. Но правды в них в них ноль. Так могут драться воины с одноразовым вооружением. Подрался, а потом все свое оружие выкинул на помойку. А мы с вами знаем, что доспехи и оружие, особенно мечи, стоили очень дорого, были семейными реликвиями и передавались от отца сыну. То есть ваш меч - это не презерватив.
Опять смешки. Сыч серьезен как никогда.
- Я нанес Саксу всего один удар, и он, как и полагается, отразил его, - вещает он. - Молодец, Сакс. Но смотрим на мечи. Вот, - Сыч проводит узловатым черным от въевшегося машинного масла рабоче-крестьянским пальцем по лезвию. - На клинке осталась щербина и довольно глубокая, поскольку эти мечи закалены так себе. Но, какова бы ни была закалка, принцип один: раз щербина, два щербина, три щербина - и ваш меч превращается в бесполезную железку, а не в оружие. Момент второй: любой меч - это, по сути, полоса металла, имеющая клинок и хвостовик, на который насаживается рукоять. Место соединения хвостовика с рабочей частью клинка самое слабое место оружия, и от сильного удара меч в этом месте может переломиться. Причем удар может быть и вашим, если вы вложили в него всю душу. И в бою вы останетесь безоружны. Делаем вывод: вражеские удары отражаются не мечом, а щитом или оружием для парирования, например, кинжалом. Парирование мечом скорее исключение, а не правило. А потом отмечаем, братцы-хоббитцы, что ловкость для бойца-мечника главное качество. Не сила, а именно ловкость и еще выносливость. От ударов надо уворачиваться, избегать их, а не принимать на клинок, рискуя, что ваш меч сломается в самый ответственный момент.
Но сломается, или нет - это еще не самое главное. Главное - это понять, что такое меч, как оружие. Хуливуд нам показывает, как мечом рубят направо и налево. Красиво, зрелищно, мозги так и летят. Но смотрим правде в глаза. Стандартный, не самый дорогой и не самый дешевый меч в старину имел цементированное лезвие. Цементация - это процесс, при котором будущий клинок нагревали в специальной смеси, которая называлась карбюризатором, что насыщало верхние слои металла клинка углеродом и делало их тверже. Такой клинок имеет острую режущую кромку и мягкую сердцевину, что обеспечивает относительную прочность и относительно хорошую заточку. - Сыч делает многозначительную паузу, ну прям тебе вузовский лектор, а не слесарь шестого разряда. - А теперь зададим себе вопросец - а зачем оружию, которым мы орудуем как ломом, острая режущая кромка? Чтобы прорубать доспехи? Хрен прорубите. Рассечь пластину из высокоуглеродистой стали толщиной в три-четыре миллиметра - а именно такова толщина многих элементов хорошего пластинчатого доспеха средневековья, - да еще надетого на кольчугу, да еще защищающего достаточно мягкое эластичное человеческое тело, у вас вряд ли получится. И дело тут не в силе, а в законах физики. Попробуйте разрубить лист железа, положив его на автомобильную покрышку - сразу все поймете. Помять помнете, сколы или вмятины оставите, но не прорубите. Для того чтобы контузить противника, закованного в тяжелые латы, нанести ему раневую или ушибленную травму, меч тоже не лучший вариант. Есть масса других прибамбасов. Та же булава, секира или кистень. Любой воин в древности это знал, и всегда имел под рукой разное оружие для борьбы с разными целями. Копье для дальнего боя, моргенштерн, клевец или боевой топор для боя с высокозащищенной целью. Короче, запомним первую истину: мечом железо не рубят, это не зубило. И не лом, которым тупо глушат.