Всадникам пришлось пробираться по дороге друг за другом, да и то, кони часто прижимали пеших горожан к стенам домов, вытирая ими всю уличную грязь... Александр, как и другие солдаты, взялся за плеть - мало ли, какие недовольные посмеют что сказать, или нищие набегут. Впрочем, горожане особо не роптали, на глазах у всадников, по крайней мере... По мере продвижения к центру города всё сильнее слышался глухой рокот голосов, временами усиливавшийся, временами ослабевавший... Наконец, отряд вышел к достаточно богатой таверне - для зажиточных горожан и рыцарей. Цены, конечно, здесь кусались, но найти заведения подешевле с конюшней в городе было нельзя. А в замок Раймунда вассалов начнут пускать только ближе к вечеру.
Заехав на просторный двор, всадники спешились, из конюшни сразу метнулось несколько чумазых мальчишек, поймав несколько медных монет, быстро повели коней под крышу - накормить, почистить... Отец Александра был очень прижимистым человеком, но не с обслугой - за хорошую плату люди в большинстве случаев работали намного лучше, чем за мелочь. Вот и сейчас подмастерья получили денег в несколько раз больше, чем бывало обычно...
Александр вошел в таверну сразу вслед за отцом - глаза, привыкшие к дневному свету, сначала ничего не могли выхватить в темени помещения. В нос ударил запах дешёвой браги и жареного - с очень большим количеством чеснока и лука, мяса. Что ж, мясо, по нынешним временам, было достаточно дорогим удовольствием, что лишний раз показывало статус таверны. Наконец, привыкнув к свету толстых, обильно коптящих свечей, Александр осмотрелся - всё было, как и раньше... Несколько длинных, грубо сколоченных дубовых столов со скамьями посреди комнаты, пол десятка столов со скамьями поменьше и поаккуратнее у стен. К одному из таких и направился Жерар.
- Что изволите, господин? - тут же, как все расселись за столом, спросил подошедший тавернщик - самых важных гостей он обслуживал лично, а Жерар за годы своих посещений данного заведения подобное звание заслужил с лихвой...
- Здорово, Этьен, ты чего такой официальный? - удивился в ответ отец Александра.
В духоте зала Александр всё-таки снял шлем - иначе дышать было невозможно... Осмотревшись, поставил его на стол перед собой.
- Да нервные все какие-то сегодня, Жерар... - расслабился тавернщик, - уже несколько раз по морде получил от дворян.
- Это от кого это? - нахмурился в ответ Жерар.
- Да уже ушли, Жерар, ничего. Такая моя работа, - продолжил тавернщик, - тебе и твоим людям как обычно?
- Да.
Быстро распорядившись, тавернщик подсел за стол - поболтать, вспомнить старые времена. Все равно людей пока было не так много...
- Что это всех собирают пораньше, не в курсе? - спросил Жерар.
- Сам не знаю, сам не знаю, - развёл руками тавернщик, - все злые, все ничего не понимают. Но вот что я тебе скажу, Жерар... - оглядевшись, мужчина понизил голос, - намечается какая-то серьёзная буча.
У Александра ёкнуло сердце - да неужели война? Это же отлично!
- Это слухи или?...
- Слухи. Но ты и сам знаешь, дыма без огня не бывает...
Наконец, принесли заказ - крепкие, пышущие здоровьем крестьянские - меньше надо было платить, девушки быстро расставляли еду и пиво на столе. Александр, как ему казалось, незаметно, исследовал тела девушек взглядом. Не замечая добродушных усмешек сидящих рядом солдат и отца...
- Что-то очень крупное грядёт, Жерар, - продолжил, как служанки закончили и ушли, тавернщик, - вся Европа бурлит, по всем городам ходят паломники из Святой земли, рассказывают, как притесняют христиан в Иерусалиме...
- Даже так? - удивился Жерар.
- Да. Отовсюду идут вести о сборе войск, я такого и не припомню на своих годах...
- Не очень, конечно, это хорошо... Вон, моего сына тоже к присяге на, считай, что пол года раньше привести захотел граф.
Александр был в корне не согласен, что это нехорошо, но возражать посчитал ниже своего достоинства...
- Посматривай за сыном, Жерар, сам знаешь - молодая кровь больно уж сильно бурлит...
- Это да... Сами такими были, - усмехнулся в ответ отец Александра.
- И куда оно нас завело? - невесело улыбнулся в ответ тавернщик.
Дальнейший разговор постепенно перешёл на воспоминания прошлого - какие были цены, как рос урожай... Александр, поев, отчаянно заскучал, а из-за духоты и жары его всё сильнее тянуло в сон. Наконец, чуть не клюнув носом стол, он решился обратиться к отцу.
- Отец, разреши пройтись по городу?
- Куда ты собрался, бестолочь, - отсмеявшись над какой-то только ему и тавернщику понятной шуткой, добродушно спросил Жерар.
- На базар, отец.
- Ладно, давай. Как дело пойдёт к вечеру, сразу возвращайся.
- Конечно, отец, - склонив голову, Александр поспешил выбраться из-за стола, едва не опрокинув лавку с парой солдат и отцом.
Выслушав несколько проклятий и подколок относительно того, к кому же он так спешит, Александр, покраснев, быстро пошёл к выходу, но на полпути повернул назад. Взяв со стола, под ещё один раскат хохота, шлем, поспешил ретироваться. На улице в лицо ударил лёгкий ветерок, он полной грудью вдохнул казавшийся свежим после таверны воздух. Солнце начинало постепенно скатываться с зенита - что ж, времени у него было вполне достаточно... Ещё немного подышав, парень пошёл в конюшню.
Кое-как растолкав задремавшего после еды скакуна, Александр самостоятельно его оседлал - никогда не доверял этого дела посторонним людям. В глазах коня читался укор, видимо, он надеялся, что сможет отдохнуть. Но куда там с таким молодым и неугомонным хозяином...
Запрыгнув в седло, Александр пустил коня шагом к выходу с подворья. Горожан на улице стало поменьше - то ли из-за достаточно жаркого полудня, то ли, судя по шуму, всё больше людей собиралось на городской площади. Хотя площадью ее называть можно было с большой натяжкой - это был искусственный пустырь вокруг замка графа Раймунда, дабы, если стены города падут, было возможно эффективно обороняться и в твердыне. И, если против перепланировки города граф ничего не имел, то пустырь застраивать не давал, сколько бы ему не предлагали разбогатевшие в последние годы на торговле и производстве горожане...
Но разбивать на этом пустыре палатки для торговли не возбранялось, поэтому он быстро превратился в рынок, жизнь на котором оживала два раза в год - после посева и после жатвы... И только этот год стал исключением из правила.
Что ж, если тавернщик говорил правду, то Александр сможет уже очень скоро поучаствовать в крупной войне... Видимо, христиане собирали очередную армию для похода на север или в Иберию. И там, и там язычники не оставляли надежд подвинуть границы христианских земель... Александру так и виделось, как он скачет вместе с рыцарской лавой на противника - как всадники врезаются во вражеский строй, как рыцари прорубают себе путь вперёд, как кони сбивают с ног и стаптывают пеших солдат, уцелевших в резне...
- Ты что, ослеп, сосунок? - вырвал Александра из мечтаний грубый окрик откуда-то снизу.
Глянув, он увидел, что конь, проходя по улице, прижал очередного горожанина к стене. Ох уж эти узкие проулки... Благо, плеть висела тут же под рукой, схватив её, Александр замахнулся на обнаглевшего мужичка... Однако, посмотрев ему в глаза, передумал - человек всё же. Никогда не любил почём зря лупить безоружных.
- Пошёл вон, пока я добрый, - сказал Александр, как ему казалось, угрожающе...
Горожанин же, посмотрев мгновение на занесённую руку с плетью, пошёл дальше - от греха подальше... Александр поспешно натянул на голову шлем - так большинство смельчаков поприкусят свой язык, ведь оскорблять рыцаря не то же самое, что оскорблять отрока. Вздохнув - когда его начнут воспринимать всерьёз, парень пришпорил остановившегося было коня.