Урбан умолк, опершись на кафедру, и обвел взглядом собравшихся. Женщины плакали, закрыв ладонями лица, мужчины стояли, потупив головы; и вдруг раздался крик: «Такова воля Божья!» Этот крик превратился в громоподобный гул: то, звеня сталью, мужчины вынимали из ножен мечи и кинжалы, обращая к небу свой воинственный клич. Урбан поднял руки, жестом прося тишины.
— «Там, где соберутся двое или трое от Моего имени, там буду и я», — произнес он нараспев. — Если бы в души ваши не вошел Господь, вы бы не кричали: «Такова воля Божья!» Поэтому знайте: это сам Господь исторгнул из вас этот крик. И пусть он станет вашим боевым кличем, когда вы вступите в схватку с врагом. Пусть он станет кличем всей этой войны: «Такова воля Божья!» Более того, тот, кто решит отправиться в поход, должен принести присягу, а на груди или голове нести изображение креста. Старые и больные, а также те, кто непригоден к военной службе, останутся дома. Женщины не должны отправляться в это святое паломничество без мужей, братьев или охранников, иначе они из помощниц превратятся в обузу. Пусть богатые помогут бедным. Пусть не остановят вас ни ваши владения, ни любовь к детям, родителям или домашним очагам. Помните о том, что говорится в Евангелии: «Вы должны оставить все и следовать за Христом». Поэтому отправляйтесь в путь к Гробу Господню, вырвите ту землю из рук завоевателей и возьмите ее себе — землю, источающую молоко и мед! Отвоюйте Иерусалим, самый благодатный из всех краев, где жил Господь наш и принял за всех нас мученическую смерть. Преклоните колени и припадите к Гробу Господню, поблагодарите его за веру вашу. Идите и ничего не бойтесь. Ваши владения будут надежно защищены, а вы тем временем отнимете у врагов ваших еще большие богатства. А тот, кому суждено будет погибнуть, в походе ли, или в битве с турками, получит отпущение грехов. Это я твердо обещаю всем будущим участникам похода, поскольку Господь наделил меня такой властью. Не бойтесь ни пыток, ни боли, ибо они — как терновый венец мученичества. Ваш путь будет недолгим, зато награда — вечной. Моим голосом глаголет пророк. Беритесь же за оружие!
Лучше пасть на поле брани, чем видеть страдания братьев ваших и осквернение Святой земли…
И полетели во все края призывы. Адемар, епископ близлежащего города Ле-Пюи и легат Урбана, получил задание подхватить глас Божий и превратить его в глас народа. Урбан был из монастыря Клюни, и его монахи-бенедиктинцы в черных рясах тоже понесли вести через поля, села и города. Они в ярких красках расписьюали неземные блага, ожидающие тех, кто согласится стать крестоносцем: Иерусалим — вечный город, окруженный высокими башнями с фундаментами из драгоценных камней, защищенный ослепительными золотыми воротами, сияющими ярче солнца; даже зубчатые стены — и те сверкают чистым хрусталем. В городе улицы вымощены золотом и серебром, а его дворцы блистают мрамором, лазуритом и драгоценными камнями. Кристально-чистая вода струится из золотых фонтанов и серебряных труб, поливая целительные и освежающие деревья, благоухающие ароматом цветы и лекарственные травы. Жестокой холодной зимой, когда мясо воняет тухлятиной, фрукты и овощи чернеют и гниют, а хлеб становится твердым как камень (и это при том, что в дальнейшем ситуация могла лишь ухудшиться), видёние такого прекрасного города влекло сильнее, чем какой-либо псалом или хвалебная песнь. Бросив коня и соху, молодые мужчины простирались перед крестной перегородкой церкви. Им на спину прикрепляли две полоски красной ткани, сшитые в форме креста. Через несколько дней, стоя на каменном полу того же гулкого нефа, они получали суму и посох — символы странника, а также крестоносца.
Наступила зима — суровая и унылая. Лесные ягоды и коренья стали основными продуктами питания, а хрустящий хлеб, свежее мясо и сочные фрукты, которыми изобилует лето, превратились в далекие воспоминания. Все больше и больше людей начинали завидовать crucesignati, то есть крестоносцам. Мечта о том, чтобы искупаться в теплых водах реки Иордан, пройтись по райским садам фруктовых деревьев и полакомиться нежной мякотью плодов и сочных овощей, стала почти таким же мучительным соблазном, как и обещание вечной жизни. Подобные мечты согревали людей морозными зимними вечерами в промозглых жилищах, полных торфяного дыма, который обволакивал кольцами несвежее мясо, подвешенное к стропилам или заткнутое в щели над очагом. Такова воля Божья. Этот клич разлетелся по всему краю, проникнув в промокшие от ледяных дождей села и скованные морозом деревушки с их ухабистыми дорогами, грязными домиками и смрадными хлевами. Крест — две полоски красной материи — скоро принесет сюда разительные перемены.