Он нахмурился, щелкнул пальцами и процитировал:
- Есть женщины в русских селеньях с спокойною важностью лиц, с красивою силой в движеньях, с походкой, со взглядом цариц...
Лекарь оборвал себя. На секунду замолчал. Продолжил:
- Красавица, миру на диво, румяна, стройна, высока, во всякой одежде красива, во всякой работе ловка.
Он снова замолчал на короткое время. Завершил:
- В игре ее конный не словит, в беде - не сробеет, - спасет; коня на скаку остановит, в горящую избу войдет...
Лекарь опустил глаза. Потер щеки. И откровенно выдохнул:
- Раньше не понимал. А теперь, глядя на тебя, понимаю. Такой ведь, как ты... Таких почти не осталось. Ты заставляешь меня уважать русских женщин, гордиться ими, восхищаться. Ни разу я еще таких не встречал. Таких... потрясающих. Поистине удивительных. Прекрасных, как стог свежего русского сена, как летняя березка...
Он улегся на пол, снизу уставился на Ренату и искренне прошептал:
- Ты меня завораживаешь.
Она лишь горько усмехнулась.
- Я знаю тебя уже достаточно. И могу сказать, что ты снова льстишь, чтобы вымолить свободу. Не бойся, мы уже закаленные.
Лекарь тихо рассмеялся, не отрывая от Ренаты глаз.
- И я знаю тебя достаточно, - напомнил он. - И понимаю, что тебя лестью не купишь. Хочешь не верить - не верь, мне все равно. Дело твое.
Рената нахмурилась. Содрогнулась и обняла себя. Как же в этом подвале холодно...
- Замерзла? - встрепенулся Лекарь. - Тебе лучше уйти. Здесь действительно очень холодно, а ты в тоненькой футболке. Заболеешь еще... вдруг и меня заразишь?
Она молча покачала головой.
Лекарь же чуть взволнованно продолжал:
- Тогда надень кофту. Ты точно простудишься, у тебя уже голос хриплый.
- У меня нет лишней кофты, - сухо ответила Рената. - Один свитер в стирке, а другой, папин, на тебе.
Лекарь чуть сдвинул брови. Затем, картинно поморщась, проговорил:
- Мне очень жарко. Я не люблю такую жару, предпочитаю прохладу.
С этими словами снял с себя свитер и протянул его Ренате.
Она почувствовала в его движениях что-то... естественное, беззлобное, искреннее. Вряд ли сейчас он преследует какую-то выгоду. Его взгляд, его чистый взгляд голубых глаз располагал к себе.
Рената осторожно надела кофту, не отрываясь от Лекаря.
Он угрюмо посмотрел на потолок. Задумчиво, словно для самого себя, произнес:
- Знаешь... А я только сейчас вдруг подумал... Ева-то давно выросла. Почему-то раньше я представлял ее лишь маленькой беспомощной и хрупкой девочкой. Но ведь... столько лет прошло. И она уже не маленькая и беспомощная, а взрослая женщина, которая способна за себя постоять. Вряд ли она нуждается в моей опеке... Скорее всего, она уже замужем. У нее есть дети. Что почувствует Ева, когда я как чертик из табакерки выпрыгну, вторгнусь в ее семью и объявлю, что все эти годы любил ее одну?
Он потер руки. Кашлянул и вдруг обнял себя. Рената увидела, что его кожа покрылась мурашками. Ему холодно?! Но зачем же он тогда расстался с кофтой?
- Это, конечно, не означает, что я разлюбил Еву, - говорил тем временем Лекарь. - Но не сделаю ли я хуже, когда найду ее? Может, мне не стоит этого делать? Я панически боялся до сего дня, что она вдруг умрет, а я уже не смогу ее оживить. Но если бы я был обычным человеком и не имел никаких способностей? Ведь все люди умирают. И мы не вправе этому мешать...
Лекарь судорожно вздохнул, прижал ладони к сердцу и дрожащим голосом выдохнул:
- Знаешь, Рен, временами мне кажется, что я...
Он резко оборвал себя. Не закончил.
- Что? - поторопила Рената.
- Да... заболевать стал. Нахожусь постоянно в сырости, прохладе...
- Ты же любишь прохладу?
- Люблю, но организм моей любви не разделяет. Лучше иди отсюда, Рен. Иди, а то тоже простудишься.
Она уходить не спешила.
Уткнулась лицом в колени и, сглатывая слезы, прошептала:
- Новый год скоро... Я Лере уже и подарок приготовила. Она о наборе для рисования мечтала, а я все говорила, что денег нет. А потом... купила ей наконец... летом еще... хотела на Новый год подарить... А теперь...
Рената сбилась.
Теперь сдерживать себя не могла. Разрыдалась. От тоски, беспомощности и жалости к Лере.
- Рен, ну чего ты... - смутился Лекарь. - Успокойся, милая... Ну, ну хватит... Тише... Ну иди ко мне...
- К тебе! - яростно выкрикнула Рената, давясь слезами. - К тебе! Конечно! Приду я к тебе, а ты мне глотку перережешь! Ты ж только и хочешь, чтобы меня убить! Так и хочешь, чтоб я сдохла! Да я по глазам вижу, что хочешь! Ты же... ты ж только о Еве своей и думаешь, а обо мне...