- Иди, - расхохотался Лекарь. - Иди, настучи журналюгам, что знаменитый воскреситель бухой в хлам! Оповести гребаных фанатов! Фанатов, сука... - его голос вдруг сорвался. - Фанатов...
Он неожиданно замолчал.
Медленно опустился на скамью.
Словно под гипнозом взял бутылку с вином и замер вместе с ней, погрузившись в раздумья.
Рената очень неторопливо подошла к нему и аккуратно отняла у него бутылку.
Он, кажется, даже не уделил этому внимания.
Запрокинул назад голову, вдруг с силой закусил губы и зажмурился.
Рената осторожно положила руку на его плечо, насквозь пропитанное алкоголем. Почти не дотрагиваясь погладила его колючую щеку.
Он судорожно вздохнул. По-прежнему не открывая глаз, задумчиво произнес:
- Это было давно. В Абенсберге. Это... городок такой, рядом с Мюнхеном. Я там жил. И...
Он сглотнул, сжал руки в кулаки. Пригладил вспотевшие волосы и продолжил:
- В общем, так получилось, что моя семья... жила около леса. И там часто собирались всякие пьяницы и наркоманы. В тот момент мне было... шестнадцать или семнадцать. Мы тогда еще не афишировали мой дар. Мать сказала, что лучше, если люди о нем знать не будут. Она запрещала мне ходить в лес, но...
Он снова оборвал себя. Потер щеки.
Его голос очень дрожал.
- Но однажды я увидел, как группа наркоманов увозит в лес какую-то девочку. Маленькую, лет... лет тринадцати. Случайно заметил... Должен был уже спать, но решил выйти, свежим воздухом подышать.
Он открыл наконец покрасневшие и чуть блестящие глаза. Продолжил:
- Я пошел за ними. Узнал, где их притон. Они... творили с этой девочкой ужасные вещи ради забавы... Они... мучали ее... Заставляли глотать помои... Привязывали за руки к балке, раздевали догола и избивали битами, а еще...
Лекарь сбился и вновь зажмурился.
Рената очень осторожно погладила его по щеке.
Он выдохнул.
- И тогда я начал воскрешать за деньги. Не за большие, конечно, и не всем - соседям. Насобирал приличную сумму и приобрел наркотики у одного известного в определенных кругах торговца. Пришел к тем наркоманам из леса... Предложил им дурь, влился в доверие, стал своим... А потом на их глазах убил ту девочку.
Рената аж отшатнулась.
- Что?!
- Убил. Они поняли, что она мертва, а с мертвой, как известно, веселья мало. Выкинули ее в лес и забыли о ней. А я... ее подобрал. Оживил. Все ее раны залечились, но... Она ничего не помнила. И почти ничего не говорила, лишь свое имя: Ева, Ева, Ева...
Он вдруг крепко сжал ладонь Ренаты и мучительно выпалил:
- Я... больше всего на свете боялся, что кто-нибудь узнает о том, что она живая... Я просто паниковал от одной мысли, что ее обнаружат, и тогда отвезут в другое место, где я буду уже не в силах ее найти и помочь. Я... был просто одержим этим страхом, у меня началась паранойя... Я спрятал Еву в погребе далеко за домом, где мать зимой хранила соленья. Произошло это в начале мая, а в это время мама почти никогда не заходила в погреб. Я пытался выяснить у Евы, кто ее родители и где она живет, чтобы вернуть ее семье... Она не помнила ничего. Такая... маленькая... такая... беспомощная и молчаливая... Бледная, худая... несчастная...
Он опустил голову. Судорожно сглотнул. Сжал руку Ренаты еще сильнее.
- Я посвятил ей всего себя. Я стаскал из дома для нее все одеяла. Принес обогреватели... ей, даже, кажется, было жарко... Она хотела, чтобы я все унес... Но я боялся, что она может заболеть. Приносил ей лучшую еду... Матери говорил, что просто люблю есть на улице, на одеялах. Все свое время я посвятил Еве. Разговаривал с ней. Читал ей книги. Делал все, чтобы ей было хорошо... Я рассчитывал, что скоро у нее вернется память, и тогда я смогу привести ее к родителям. Но однажды...
Он сбился. Вдруг беспомощно всхлипнул.
- Однажды... Они... те наркоманы... увидели, что я постоянно бегаю в погреб. Они... посчитали, что я храню там наркотики, и решили забрать себе все. А потом... они увидели Еву. Не удивились, просто решили, что я тогда намеренно нанес ей не смертельный удар ножом. И они...
Его голос сорвался.
- Они убили ее? - прошептала Рената.
- Нет. Хуже. Они избили ее. Наверное, переломали ей все кости и держали меня, чтобы я стоял и смотрел... А потом ушли. Ева... Ева мучилась. Она кричала от боли. Она... так плакала... вся в крови, в синяках... Умоляла меня о помощи... но я не знал, как помочь ей... Вызвать врачей? Но тогда придется рассказать о наркоманах, а они, узнав, что я их сдал, убьют меня, а потом доберутся и до Евы. Но если не будет меня, оживить... ее будет некому! Я... берег себя лишь ради нее...