Лекарь тихо взвыл. Сжал волосы и прошептал:
- Когда... я оживляю людей... у них исчезают раны. Но ведь Ева не была мертва. Она лишь... кричала... Ее съедала мучительная боль. Она корчилась на полу... И тогда я...
Он вдруг резко успокоился. С какой-то каплей истерики завершил:
- Я взял нож и вонзил его в тело Евы. Думал, что, когда буду оживлять ее, у нее исчезнут все раны. Именно в тот момент я понял... что могу воскресить одного человека лишь раз.
Лекарь замолчал. Устало уперся затылком в стену. Медленно закрыл глаза.
Рената прижала ладонь к губам. Тихо произнесла:
- Это ужасно... Так ты... убил ее? И не смог оживить?
- Именно так и было. Убил. И не смог. Понимаешь, если бы я тогда вызвал врачей, если бы не имел в себе сумасшедшей паранойи, да если бы просто не вздумал вдруг убить, понадеясь на свой дар... Она могла бы жить. Наверное, на словах это звучит смешно... Но ты просто вообразить не можешь, что я тогда испытал. Я даже пытался покончить с собой. Дважды. Первый раз не хватило духу. А во второй мне помешала мать. Я тогда заперся в ванной, начал кромсать себя ножом, вспорол губу... даже сейчас слегка заметен небольшой шрам после наложенного шва, - он провел пальцем по рубцу на лице. - На телевидении его замазывают, конечно, но те, кто знаком со мной лично, знают о его существовании.
Лекарь помассировал виски. Ссутулился, уставился в одну точку. Вздохнул.
- Рен... Прости меня, если напугал. Просто иногда со мной такое случается - после близости с кем-либо я срываюсь. Считаю это... предательством по отношению к ней. Ведь если... все получилось бы, мы сейчас жили б вместе... Поженились... завели детей...
А ведь он говорил, что женитьба и дети не имеют смысла.
Выходит, действительно, не имеют. Ни с кем. Кроме его Евы.
И, получается... Он никого и не любил по-настоящему, кроме нее? Ни одну певичку, ни одну модель, о чем вопили глянцевые журнальчики?
Как ни странно, но это Ренату почему-то успокоило.
- Ты не виноват... - прошептала она, поглаживая его по плечу. - Ты просто хотел ей помочь...
- Помог, - язвительно выплюнул Лекарь. - Поступил, как настоящий, сука, герой.
Рената покровительственно приобняла его за плечи.
- Но ведь ты до сих пор ее любишь, - заметила она. - Наверняка она смотрит на тебя с небес и...
Лекарь истерично расхохотался.
- Рена, я воскрешаю людей, - напомнил он. - И я разбираюсь в этом. Нет никаких небес. Ни рая нет, ни ада, ни загробного мира, ни призраков. Они просто засыпают. Навсегда засыпают. Мозг перестает работать... и все. Мне дана странная энергия, которая способна пробуждать заснувший мозг и оживлять сердце. Но на одного человека она действует лишь однажды. Как ветрянка.
Он горько вздохнул. Положил голову на плечо Ренаты. Позволил себя жалеть, гладить, сочувствовать. Позволил ей на несколько минут стать любящим родителем.
Очевидно, ему этого не хватало...
- Знаешь, что самое забавное? - прошептал он. - В детстве я ведь... ну, самым обычным пацаном был. Резвился, с друзьями облупленный мяч на поле гонял. Смешно, что для девчонок я был последним, с кем они бы хотели встречаться. Не нравился я противоположному полу. Ну, понятное дело, у меня ведь тогда денег было не особенно много. Другие им мороженое покупали, в кино водили, а я что мог? Двери придержать или портфель донести? А сейчас... когда за каждым углом меня подстерегают фанатки... буквально топят меня письмами признаний в любви, когда даже накалывают на себя татуировки с моим прозвищем, а потом выкладывают фотографии в сети... Тогда я понимаю, насколько грязный и фальшивый этот мир. Насколько... неискренний. Тебе постоянно улыбаются, тебя обхаживают, сдувают с тебя пылинки, боготворят и возносят... потому что я богат, а они нет. А иногда просто хочется услышать о себе правду. Пусть горькую и неприятную - но правду. А сейчас мне только родители правду говорят. Что я стал слишком заносчив. Что влюбился в роскошную жизнь. Что они потеряли того милого мальчишку.
Рената почти незаметно покачала головой.
- Ты красивый, - в утешение сказала она.
- Сейчас, когда богат - конечно.
- А разве внешность поменяется, если деньги исчезнут?
Лекарь поморщился. Потер лоб.
- Нет... Тут, понимаешь, в чем дело... Это подсознательная симпатия. Когда человека любит общество, ты сам невольно начинаешь ему симпатизировать. Другие говорят о красоте - и ты говоришь, постепенно начиная верить в свои же слова. Тогда и внешность, и характер - все воспринимается по-другому.
- И ты хотел бы резко лишиться денег и стать обычным? - вдруг спросила Рената.
Лекарь замолчал. Уставился в одну точку.