***
Сыворотка стала преимуществом Вольфа. Ведь это единственное, что могло спасти девочку, освободив ее из лап этих ублюдков.
У Лоры вдруг умерла кошка. У дядюшки Хайнца - собака. Брунс неожиданно расстался с хомяком, а Дедрик - с домашней крысой.
Условия было два.
Первое - никто никому не рассказывает о потрясающей способности Вольфа. Второе - каждое оживление стоит определенную сумму денег.
Теперь средств достаточно на покупку порции наркотиков у одного незаконопослушного товарища...
Это прекрасный шанс влиться в их коллектив.
Так и вышло.
Совершенно случайно (!) Вольф встретился с предводителем банды и предложил "веселуху". Не за деньги, а за то, что ребята отдадут ему свою пленницу.
- Бабло мне без надобности, - развел руками Вольф, хищно пожирая предводителя взглядом. - Да у меня бабла этого... А вот знаешь, чего хотелось бы? Жертву какую достать! Чтоб поиздеваться, чтоб унижать можно было! Ох, как же мне этого не хватает, брат!
Вот так вот девочка и оказалась в подвале Вольфа.
Усыпленную каким-то веществом, ее под покровом ночи утащили в подвал - тот самый, где мать осенью хранила соленья.
Вольфганг просидел рядом с девочкой шесть часов. Боясь шелохнуться, боясь даже моргнуть, чтобы не упустить момент, если она вдруг очнется.
Маленькое бледное тело. Хрупкая, нежная, как поломанные крылья бабочки.
Изувеченная Рапунцель с грязными изорванными волосами, которые даже сейчас, умирая, пытались издавать слабое волшебное свечение и жить.
Маленькое потухшее солнышко.
Жуткими узорами на ее теле изгибались черно-красные порезы. Полосатая кожа, словно кожа зебры, где был контраст мертвенно бледного и багрового цветов.
Исплеванная и пропитанная засохшей кровью футболка с рисунком купающихся слонят.
Вместо шортов - грязные мужские джинсы, которые были ей очень велики и спадали.
Но лицо...
Большие глаза с густыми ресницами. Крохотный носик. Изорванные в месиво губы. Опаленные брови...
Она вдруг глубоко вздохнула и открыла глаза.
Вольф поспешил взять ее за руку.
Девочка шепотом вскрикнула и шарахнулась в угол. Инстинктивно сжалась, трусливо закрыла голову руками и тихонечко закричала.
- Тише! - прошептал Вольф и осторожно положил ладони на ее щеки. - Тише, я свой! Я ничего тебе не сделаю!
Она дрожала неестественно сильно, будто ее било в конвульсиях. Закусывала руки и бешено мотала головой.
- Пожалуйста, успокойся, - Вольф сделал голос еще тише. - Я знаю, что тебе пришлось очень нелегко... Но я помогаю тебе, слышишь? Я тебе помогаю. Теперь они ничего не смогут тебе сделать...
Вольфганг ласково взял девочку за руку и осторожно погладил ее по волосам.
Она замерла. Теперь боялась даже шелохнуться.
- Как ты попала к ним? - продолжал Вольф, не забывая утешительно поглаживать ее по волосам. - Что произошло?
Она чихнула, тряхнула головой и обняла себя руками. Тихо, сбиваясь, проронила:
- Е... Ева...
- Ева? Тебя зовут Ева?
- Ева... Ева, Ева. Ева.
Она вдруг почему-то заплакала. Сильно сжалась и замолчала.
- Ева... Красивое имя. А меня зовут Вольфганг.
- Ева... - растерянно повторяла она. - Ева, Гюнтхер.
- Гюнтхер? Это твоя фамилия, да?
- Гюнтхер, Ева. Ева... В... Вольф... ганг.
Она закашлялась. Вцепилась в свои плечи и опустила голову.
Да ей холодно! И наверняка она хочет есть!
- Я принесу тебе одеяла, Ева, - спешно сказал Вольф. - Накормлю... Дам чистой одежды. Ты... ты, главное, меня не бойся. Я ведь... не причиню тебе зла. И другим не позволю, уж поверь мне. Сейчас... Я вернусь минут через десять.
***
Никто из местных не знал никакой Евы Гюнтхер. Видимо, ее привезли сюда из Мюнхена.
Вольфганг обошел в Абенсберге, да и в Мюнхене тоже, каждый квартал, каждую улочку. Фотографировал их. Показывал фото Еве, надеясь, что она покажет свой дом, и можно будет вернуть ее наконец родным.
Из шайки Вольф не ушел. Нет, напротив - все сильнее вливался в их коллектив, все больше узнавал про каждого из ребят.
А потом устранял их.
Да, вот так вот просто - брал и устранял, не испытывая при этом хоть малой толики сомнения. Предлагал попробовать новых наркотиков, вводил смертельную сыворотку и зарывал тела в лесу. Кажется, ребята знали, что это он виноват в пропаже людей, только никто ничего не мог доказать.
Оттого и бояться его стали. Оттого и уважение, и страх, и почет.
Да только умершие люди сменялись новыми. Убить всех? Невозможно. Нужно уберечь Еву другими способами.
Они часто спрашивали о ней. Сказать, что Ева мертва, нельзя. Ведь если они увидят ее живой - поймут, что Вольф что-то скрывает. Он говорил им, что теперь Ева - его личная пленница, и он ее не вернет.