Марта осеклась.
Сглотнула и, почему-то всхлипывая, прошептала:
- Все с твоим шарфиком в порядке...
- Хорошо. Не выкидывай. Я его специально сделала красным. Наряжу Йохана в Деда Мороза... а, нет. Не получится. Йохан к нам только второго приезжает. Ну ничего! Зато Рождество мы уж точно встретим с ним!
Марта зачем-то отвернулась.
Прижалась к стене и беспомощно затряслась в беззвучных рыданиях. Обнимала стену, как родного, любимого человека, словно именно стена могла сейчас ей помочь.
Из другой комнаты донесся кашель.
Это Славик. Он кашляет, и почему-то кровью. Сильно отощал в последнее время, побледнел. Все чаще его стало рвать, даже если он не ест ничего плохого. Когда их не кормят, его рвет желчью. Редко теперь ходит, больше лежит в постели... и кашляет, кашляет, кашляет... Очень ослаб. Но иногда, с частыми перерывами на кашель, все еще пытается поддержать всех, хрипло заявляя, что "обязательно мы отсюда выберемся", и что "все будет хорошо".
Не рисует он больше планы. Даже думает с трудом. Вот только спит. И кашляет...
Только Мико был прежним. Не рыдал, прижимаясь к стене. Не кашлял кровью. Но с какой-то печалью поглядывал на дверь и очень тихо пел воровские грустные песни про тяжелую жизнь заключенных.
А ведь они все - и есть заключенные. Только вот заключили их сюда без причины. Ни за что...
Болела голова.
Все вокруг напоминало отвратительный сон. Все вокруг было похоже на ту самую рвоту с желчью. Грязное, мерзкое, склизкое. Или на сдохшую под шкафом крысу. Разлагающуюся, кишащую опарышами и отдающую сладковатым запахом. Или на жирную навозную муху. Летающую над продуктами и заносящую всякую заразу.
Все стало как-то странным образом бессмысленно.
Лера просто хотела услышать голос Йохана. Его милый немецкий акцент. Коснуться его теплых рук и убедиться, что вот он, здесь. И он обязательно поможет.
Она хотела, чтобы странное липкое чувство из сердца ушло.
А Йохан не приходил. И ощущения нарастали.
- Он что, забыл о нас? - жалобно крикнула Лера. - Я хочу есть.
Марта прижалась к Лере. Не потому, что хотела ее успокоить, а потому, что нуждалась в поддержке сама.
И ей было очень тяжело. Наверное, и она хочет видеть Йохана. Слишком нежно Марта на него смотрела, слишком тихо с ним разговаривала... Влюбилась?
Это имело бы место быть. Там, на свободе. Но здесь... если б Марта кому-то призналась в своих чувствах... пусть даже Йохану...
Это выглядело бы смешно. И неуместно. Как детские шарики на сборище гопников.
- Любишь его, да? - понимающе кивнула Лера, и теперь сама уже утешающе гладила Марту по волосам. - Скажи ему. Скажи, он поймет. Он ведь добрый. Может, и он тебя тоже любит?
Марта выдавила неестественную дрожащую улыбку.
Сглатывая слезы, прошептала:
- Да, конечно, Лер... Обязательно скажу. Спасибо...
Обязательно скажет...
Это хорошо. Марта с Йоханом были бы прекрасной парой.
- Почему он не приходит?! - сдавленно воскликнула Лера. - Я хочу есть! У меня уже живот сводит от голода! И ломка без крестодури, кажется, начинается... Где он?!
Марта молчала. Колебалась, подыскивала слова, затем давилась слезами и смолкала.
Кашлял в другой комнате Слава. Мико воющим голосом пел какой-то тоскливый шансон.
Вот опять холодало.
Охранники в последнее время перестали носить дрова. Сразу видно, что командир, который все контролирует, исчез, и они распоясались.
Марта была вынуждена сжигать рисунки Леры. Коробки из-под еды, ненужные предметы. Она даже сдирала в дальней комнате обои и растапливала ими печь.
А все равно скоро все предметы закончатся...
Как бы Лера не презирала Лекаря, но один факт оспорить было невозможно: пока он руководил, все было в порядке. Да, в странном, но все же порядке - существовали и законы, и запреты, и определенные права. И еда была хорошей, свежей. И охранники могли ударить только в исключительных случаях. И необходимые продукты завозились все без исключения.
А теперь...
Укатил на пляж с любовницей. Здорово. Очень ответственно. Молодец, Лекарь. Отрывается по полной.
Дверь открылась.
Лера увидела лишь синюю надзирательскую форму и высокие кожаные сапоги.
Йохан?..
Нет. Гена.
Так где же Йохан?!
Вспышкой вдруг пронзили сознание ужасные кадры. Лера вскрикнула от неожиданности и дернулась, как от выстрела.
- Эй, ты! Иди сюда!