Рядом со статуей Живы были значительно более грубые изображения, выдолбленные прямо на стволах каких-то бородатых и грозных мужчин. Но они не вызывали такого интереса. Неудивительно, что у местных славян полабов именно богиня жизни была главной. На капище рядом с ней иначе и быть не могло. Она здесь среди этих истуканов и была главной без всяких сомнений и точка.
По всему капищу суетились люди. Они расставляли чаши для пожертвований, раскладывали венки из весенних цветов. Руководил всем старик в таком же, как у Вацлава, зелёном одеянии жреца.
— Это старейшина Анте, сын вождя Будимира. Он главный жрец. Будьте почтительны. От него зависит ваша судьба. — Тихо предупредил Вацлав и уже громче поприветствовал старейшину.
— И тебе здравствовать, Вацлав. В чём причина переполоха? Уверен, ты не стал бы отвлекать меня по пустякам.
— Так и есть, уважаемый Анте. Эти двое являются слугами епископа Шлезвига Сигурда и направлялись в Рим к их главному священнику. По дороге им встретился вот этот нищий, и они его проводили в наш город. Он же начал проповедовать сегодня какие-то бредни возле храма богини. А вот эти двое уже собирались сегодня уехать и отправиться дальше, но когда проезжали мимо храма, то по несчастью их узнали и посчитали, что они все вместе злоумышляли об оскорблении богини и избили. Но я вовремя появился и остановил толпу.
Александр подивился, как кратко и главное точно всё описал Вацлав, да ещё не забыв и себя похвалить, и при этом никого из горожан или стражников не подставил.
— Ну и чего ты их привёл? Надо было их отпустить, а этого нечестивца утопить.
— Прошу прощения, уважаемый старейшина Анте, но не могли бы вы меня выслушать? — решил вмешаться, услышавший быстрый приговор Александр.
— Говори. Но помни, что хоть мы датчанам и не враги, но проповедников в городе не потерпим. Нам тут христиане лишние не нужны.
Александр подумал, что раз не нужны лишние, то, значит, христиане в городе всё же есть и ситуация с ними не такая однозначная.
— Я буду краток, уважаемый. Дело в том, что этот пройдоха хоть и совершил ошибку, но не говорил ничего оскорбительного и более того, собирался сделать вашему городу большое одолжение. И не только ему, но и всей Вагрии и вашим соседям. Только я не могу говорить об этом. Это большая тайна…
— Раз начал, так говори, не тяни корову за хвост!
Элезар понял, что это тот момент, о котором говорил Александр, и следует подключиться, и потому он вступил в разговор, только для достоверности на немецком.
— Эй, Александр, не надо ничего говорить! Это тайна! Ты станешь предателем, если расскажешь. Этот жалкий, грязный, нищий и подлый болтун не стоит предательства! Пусть его утопят.
— Как утопят?! Что значит не стою?! — завизжал ничего не понявший Аглаек на слова Элезара и не подумав оспаривать саму характеристику — Стою! Я много стою. Чего угодно. Рассказывай ему там всё, что ты там собирался им сказать!
— Христианское милосердие требует этого, прости друг, да и скоро это будет известно всему миру — сказал Александр и продолжил на славянском, обращаясь к старейшине, который явно понял и всё предыдущее, на что и был почти импровизированный расчёт. — Дело в том, что мы идём с миссией о том, что бы остановить великий поход на славянские земли и направить его в другие места. В Риме сейчас проходит большой собор — это собрание священников со всего Запада, на котором принимается решение, куда отправить все военные силы христианских государств. И если будет принято решение о направлении их на крещение этих земель, то сюда придут огромные армии отовсюду и славяне будут насильно обращены в нашу веру. В то время как этот проповедник и многие другие хотят направить силы христиан в другое направление. На Иерусалим. Там страдают наши братья и им необходима помощь. И вот он призывал христиан, которые наверняка есть в этом городе, и которые здесь, возможно, лишние, к тому, что бы отправиться в паломничество в те земли. Если христиане отсюда уйдут в далёкие места, то остальным христианским государствам не будет никакого смысла идти к вам. Напротив, они пойдут в дальние земли на помощь ушедшим туда паломникам. Для вас же всё сложится только к лучшему. И христиане покинут эти места, и сюда не придут армии. Вам бы помогать таким, как этот проповедник, а не топить их.