В углу спали в обнимку Вацлав, купец по имени вроде бы Святослав и почему-то Аглаек. Причём последний в новой одежде, вместо своей старой и изрядно грязной и почему-то в жреческих оберегах, а вот как раз на Вацлаве болтался его серебряный крест. Решив даже не забивать себе сейчас этим голову, Александр встал и постанывая прошёлся по помещению в поисках Элезара. Но того и охранников и след простыл. Подумав, что это не к добру, Александр направился к двери. Но не успел он и потянуться к ней, как она распахнулась и в дом зашёл Элезар.
Выглядел он ужасно. К следам избиений прибавились и последствия неумеренных возлияний. Лицо было даже не синим, а каким-то фиолетовым. Александр подумал, что с сотрясением вряд ли его другу стоило вовсе пить, а не то, что так сильно, но было похоже, что тот чувствует себя даже чем-то лучше, чем сам Александр. Голова была мокрой, видимо он уже умылся и немного пришёл в себя, взгляд достаточно довольный, а в руках держал огромный кувшин.
— Вот, нашёл как раз квас, если помнишь спорили насчёт него.
Комнату наполнил тем временем густой пивной дух, перебивший даже запах трав.
— Так это же пиво! — сказал Александр, заглянувший в кувшин и увидевший там что-то наподобие нефильтрованного крафтового пива XXI века.
— Говорю же, у вас на Руси всё ни как у людей! Пиво вон на столе!
На столе и правда стояло пиво, которое сам же Александр только что пил. Но оно было хорошо процеженным и некрепким. И тут до Александра дошло, почему его друг употреблял слово «квасить» ровно в том же значении, что и сам Александр. Видимо, что-то такое об изначальных свойствах кваса дошло до нас через тысячелетие.
— Эх, неосторожное похмелье ведёт к длительному запою.
— Что ты вечно болтаешь?
— Говорю наливай!
Друзья разделили утреннюю трапезу и поправили здоровье крепким алкогольным квасом. Вскоре к ним присоединился Святовит, Вацлав и Аглаек. Причём оба последних были очень смущены, когда обменивались своими оберегами и крестом обратно. Но ещё больше они смутились, когда узнали от ржущего Элезара при каких обстоятельствах поменялись. Оказывается, друзья напились и пошли просить за Аглаека перед верховным жрецом. Тот тоже изрядно навеселе и в доброте проповедника помиловал. Аглаек же на радостях от того, что его освободили, напился и восхвалял богиню, а уже почти не стоявший на ногах Вацлав был этим так растроган, что посвятил того в жрецы, в связи с чем Аглаек решил Вацлава крестить, правда, не в воде, а в пиве. Впрочем, это было далеко не единственное нарушение канонов, причём с обеих сторон, а сам Аглаек объявлял себя то епископом, то крёстным отцом нового христианина, то государем Иерусалима.
В общем, погуляли изрядно.
В этот день они, конечно же, никуда так и не отправились. Но напиваться тоже не стали и вечером залегли спать пораньше.
Утром Элезар, Александр и Аглаек попрощались довольно тепло с Святовитом и Вацлавом переправились к деревне, которая оказалась неподалёку в лесу у дороги, по которой их привели. Там их дожидалась вся их поклажа, и даже деньги не исчезли в карманах местных жителей, чему был весьма удивлён Александр, считавший, что во все времена люди были одинаковы. Но Элезар объяснил ему, что дело здесь не только и не столько в честности, а скорее в том, что мир людей весьма ограничен, все друг друга знают и найти вора не составит особого труда. Потому это дело в отношении своих не процветает совсем, а в отношении пришлых случается хоть и часто, но в основном, когда дело касается полноценных военных походов или речь идёт о военных отрядах местных владетелей, которые иногда ничем не отличаются от банд грабителей. Причём здесь есть разделение «труда». Целые деревни промышляют на дорогах в отношении купцов, а не простых путников, с которых взять особо нечего. Владетели же напротив, предпочитают грабить деревни и племена, а купцов берегут, забирая с них сборы за торговлю. Порой вырезают разбойные деревни полностью и продают выживших в рабы.
Дорога им уже была известна. Они снова споро и не задерживаясь пересекли Ратибор, поздоровавшись с бывшими собутыльниками из стражников и обменявшись шутками. А затем свернули к югу и направились в сторону Бардовикка.
Дорога после праздника вновь стала оживлённой, и навстречу им не так уж редко попадались обозы. Аглаек, которому разрешили сесть на мула, всю дорогу болтал, но на удивление не надоедал. Он оказался интересным, пусть и простоватым рассказчиком, явно любящим приукрасить и откровенно соврать. Но выглядело это даже забавно. Поэтому за время пути оба друга изрядно смягчились и даже как-то привыкли к своему непутёвому, глуповатому и очень хитрому спутнику.