Тело Элезара крепло, но дух слабел. Казалось, что и он заболел. Лицо его, ещё недавно восторженное и по-детски белое и румяное, потемнело. И дело было не в копоти, которой он пропитывался в кузне, а в том, что приближение кончины отца, заставило его повзрослеть в свои семнадцать лет. У всех людей в жизни есть момент, когда они взрослеют. Для кого-то он наступает позже, а для кого-то раньше. Те трудности, которые пришлось пережить Элезару в походе, смерти от его рук, могли бы заставить его забыть детство. Но для Элезара, выросшего в суровых северных краях и не знающем другой жизни, смерть была естественна. Она забирала людей вокруг него, особенно детишек, но он не задумывался над этим. Сейчас же она пришла за близким для него человеком. К тому же не в виде удара меча или волны, что смывала людей за борт в пасти морским чудовищам, а в виде болезни. Юноша каждый день видел, как смерть подкрадывалась к отцу, прикасаясь своими чёрными губами к его бледнеющим, целовала своим страшным поцелуем, лишающим сил и приближающим кончину.
Наступала уже ранняя и тёплая весна, характерная для того времени. Элезар возвращался затемно из кузни, и вдруг на него из казалось закрытой церкви вышел странный человек. В рясе, но очень необычного покроя из явно дорогих материалов, с дорогими пуговицами и необычно облегающей тело. А также в странном головном уборе, чем-то похожим на свадебную фату, но чёрную и простирающуюся за человеком, словно плащ. У него были совершенно ошалевшие глаза, и он что-то непрестанно шептал на непонятном языке, словно молился. А может, и правда молился, так как показался похожим на священника. А затем человек размашисто перекрестился, как положено, тремя перстами и справа налево, что окончательно успокоило. Священник, а теперь парень уверился, что это именно священник, подошёл к Элезару и обратился на своём странном наречии чем-то показалось похожем на речь русичей, родичей жены благословенного короля Олафа, которого в народе, впрочем, не благословляли, а не стесняясь и даже, не пытаясь шептать, называли королём вечного голода. Элезар ответил на языке ободритов, что не понимает сказанного. Человек его, похоже, тоже не понял. Тогда Элезар спросил его на датском кто он, откуда и почему находился в церкви. Снова непонимание. Парень повторил вопрос на саксонском, потом на латыни, и сейчас его явно поняли. Человек, оказавшийся и вправду монахом, затараторил на неидеальной, но в основном правильной латыни, что он напился монастырского вина и совершил страшное — забрался в алтарь и там уснул. Когда же проснулся, то оказался в этой церкви в совершенно незнакомом месте, и похоже, вообще в другой стране, ничего не понимает и плохо соображает. А зовут его Александр, и он действительно оказался русом. Только как-то странно себя назвал. Русский. Элезар сжалился над этим явно больным человеком и позвал его к себе.
Сначала Александр явно очень удивлялся окружающей обстановке. Но быстро пришёл в норму и стал помогать Элезару, взамен Вишни. Сошёлся с больным Петром, беседуя с ним о Боге. Много молился, что вызвало уважение жителей города, который сами не отличались благочестием, но оказывали почтение тем, кто посвящал себя Богу.
Спустя более полугода после прибытия Элезара из похода Петра не стало. Перед смертью к нему вернулись силы на короткое время, но Элезар понимал, что это означает близкий конец. После исповеди у священника, посланного самим епископом, отец пригласил к себе сына.
— Милый мой сын, я знаю, что после моей смерти, ты, вероятнее всего, присоединишься к войнам Бармы. Знай, что я не желаю этого. Ты можешь поступать как хочешь, но сначала ты выполнишь мою последнюю волю. Ты сделаешь то, что не успел и не сумел сделать я. После смерти твоей матери я пообещал себе посетить святой город Иерусалим. Помолиться у Гроба Господня за покой её души. Теперь это предстоит совершить тебе. Ты отправишься туда и попросишь Господа простить её за её прошлые языческие заблуждения и меня, за то, что вопреки обетам нашей святой матери Церкви долго жил до брака во грехе с нею. Ты преклонишь колени у Гроба Господня. Обещай мне сделать это, сын мой.
— Да, отец. Я исполню твою волю. Я… я люблю тебя. — Из глаз Элезара потекли слёзы.
— Я тоже тебя люблю. Ты вырос достойным человеком. Я, как сумел, передал тебе заветы Господа. Ты добрый христианин. Не плач. Смерть — это лишь начало жизни. Я спал и тороплюсь проснуться, открыть глаза и увидеть Господа нашего Иисуса Христа. Я прожил долгую и насыщенную жизнь. Вскоре мне предстоит увидеть твою мать… Я расскажу ей, каким вырос наш сын. Она тоже будет радоваться за тебя. Знаешь, сейчас, когда мой конец приближается, многие смущения гложут меня. За что мне такие страдания? Почему я должен уйти так многого не сделав? Что ждёт меня за чертой смерти? Но, я отбрасываю мысли эти. Они пусты. И ты не терзайся мыслями о своих страданиях, о своих лишениях. Думай о Животворящей Троице, о своей душе. Те страдания, которые ты испытаешь лишь временны, но когда закончатся они, ты обретёшь гораздо больше. Никогда не сомневайся в том, чему Он учит нас. Всегда будь верен Ему, а значит, и себе.