— Это чегой-то, мы теперь боярину получается должны и закупы его? — поинтересовался самый мелкий и бойкий мужичок с клочковатой бородкой, один из крестьян, что попали в плен вместе с ратниками в Торческе.
— Нет. Долга на вас нет в деньгах никакого — успокоил их Александр — Деньги Элезар знает, где взять, причём честно. Но есть у нас к вам предложение. Идти с нами. Помолиться вместе у Гроба Господня, совершить паломничество к Святым Местам, испросить у Господа прощения за грехи. А после уже отправиться на Русь. Мы посоветовались и решили, что в дальнем пути крепким отрядом, да ещё в котором есть опытные ратники, пройти будет и легче, и безопаснее. А кроме того, предлагаем мы вам не грабительский поход, а богоугодное паломничество, которое вам и самим вполне хорошо бы было совершить в ознаменование освобождения от рабства, потому что действовал нашими руками сам Господь.
Все снова перекрестились.
— Век за вас молить Бога будем, но скажи, а уйти нам к родному дому дозволено? — поинтересовался снова всё тот же мелкий мужичок.
— То ваша воля. Пару монет на дорогу дадим, уж извините, больше не можем, припасов кой-каких и пожелания в добрый путь — успокоил его Александр.
— Подумать надобно, боярин — ответил за всех десятник.
— Не боярин я. Считайте, что монах.
— Хорошо, отче, завтра дадим ответ тебе и боярину Элезару.
— Ну вот и решили — улыбнулся Александр.
Они посидели ещё с час, знакомясь, рассказывая кое-какие истории из жизни, а затем Элезар и Александр удалились ко сну в дом. Аглаек же остался сидеть и попивать пиво из кувшина вместе с освобождёнными, которые разлеглись спать уже сильно за полночь вокруг костра.
Утром освобождённые пленники объявили своё решение. Трое из них пожелали покинуть отряд и отправиться на свой страх и риск в путь. Двое крестьян, а также один из воинов, из Владимира, у которого была молодая жена и двое деток и который только о них и думал. Обещал он передать весточки и семьям других ратников из окончательно уменьшившегося бывшего десятка Богдана. К некоторому удивлению Александра вертлявый мелкий мужичок из крестьян, который вчера интересовался, могут ли пленники отправиться домой, которого звали Малом или Большаком, решил остаться и отправиться к Гробу Господню. Причём имя Мал, опять же к удивлению Александра было христианским именем, а вот имя Большак, данное ему как старшему сыну, как раз было вторым — языческим.
Все пожелавшие остаться, коих было ровно пятеро, целовали новые, сделанные из дерева крестики в верности Элезару до окончания их путешествия к Гробу Господню, поклялись исполнять его приказы, как старшего, защищать и биться за него, а он, в свою очередь, поклялся, что будет кормить и поить их и переносить вместе все тяготы путешествия. Принеся друг другу некоторые аналоги вассальной клятвы, все проводили отправлявшихся в далёкую и опасную дорогу на Русь троих путников. В этот раз обошлось без слёз, так как, видимо, эмоциональный накал у всех прошёл, все успокоились и снова осознали себя свободными людьми с каким-то выбором в жизни, пусть и не таким, о котором, возможно, когда-то каждому из них мечталось. Однако же видно было, что идея паломничества с благодарением Господу за избавление от плена легла в благодатную почву, и среди решивших остаться царило даже некоторое бодрое оживление.
Вскоре отправился и оставшийся небольшой отряд. Путь их лежал к ближайшему епископству Оснабрюка, месту, где дикие германцы когда-то разбили стройные походные колонны легионеров Квинтия Вара. Но путники этого не знали. А знали они, что в епископстве им могут помочь с деньгами. Элезар был в этом абсолютно уверен, хотя и не говорил, на чём основана эта его убеждённость.
Уже следующим утром они приблизились к крупному монастырю, вокруг которого раскинулось небольшое поселение.
Глава 10. Оснабрюк — Реймс
Оснабрюк был основан несколько столетий назад Карлом Великим. Прежде он имел статус епископской резиденции, но также являлся торговым, культурным и образовательным центром. Здесь основателем империи Каролингов была построена одна из старейших школ будущей Германии.
Город быстро вырос вокруг резиденции епископов и стал весьма богат. А где богатство, там в те времена быстро появлялись норманны. Дорого епископству обошлась политика отсутствия укреплений и упование на защиту Господа и короля. Соборы, школы, даже дома простых людей, с которых почти нечего было взять — всё было подвергнуто разграблению и сожжению. Однако место за столетие, что называется, было намолено и, как и всякое святое, долго не пустовало. Епископство восстанавливалось. Снова приходили норманны и всё уничтожали. И снова всё отстраивалось заново.