С улыбкой Элезар подхватил проповедника, а Александр подростка, и они отправились в предоставленные им комнаты, чтобы обнаружить, что спит там лишь один из русичей по имени Василий, а остальные куда-то отправились. По всей видимости, последовали примеру своих вожаков и решили выпить. Поэтому разместившись с относительным удобством, все быстро уснули.
Утро было хмурым. Опьянение прошло и наступило пусть не сильное, но ощущающееся неприятной головной болью и некоторой тошнотой похмелье. Душная же комната, где вповалку поместилась всё же вся их дружная компания, включая русичей, вернувшихся ночью, лишь усугубляла состояние.
Александр не жалел ни о том, что сделал признание, ни о клятвах, хотя ему и было как-то неловко от произошедшего. Будучи продуктом другого времени, где не принято было даже между отцом и сыном произносить слова любви, чтобы не вызвать какого-то подленького и грязного подтекста, он глупо стеснялся своих искренних чувств к юноше, который так быстро стал для него настоящим другом. И всё же был рад, что высказался. Однако конкретно сейчас хотелось пить и так сказать наоборот. Что он и проделал на улице, для питья с некоторой опаской воспользовавшись бочкой с дождевой водой.
С нужниками в Париже была не то, то чтобы проблема. Их просто не было. Может быть, кроме замков и усадеб. Несмотря на то, что город не был так уж загажен, уже было с чем сравнивать, однако до маленьких городков ему было далеко, и на некоторые вещи власти, видимо, просто закрывали глаза, чтобы не портить себе нервы невозможностью заставить людей перестать быть животными. Александру нелегко было приучить себя справлять нужду чуть ли не открыто посреди улицы. Но иных вариантов почти и не было. Заходя в подворотню, можно было изгваздаться посильнее, чем в каком-нибудь старом деревянном туалете рядом с автострадой в XXI веке. Куда потом попадали эти нечистоты сквозь почву — он старался не думать, ведь многократно видел, что питьевую воду брали прямо из Сены. При этом вроде бы никто не травился и людей не тошнило. Но как только он начинал думать о чистоте воды…. Пожалуй, именно от этого его коробило больше всего. И он часто благодарил Бога, что впервые очутился в этом мире не в каком-нибудь крупном городе, а в деревне, где «правили бал» викинги, да славяне, отличающиеся большей чистоплотностью, привычками мыть руки и даже ходить в бани. Причём в этом они даже его переплюнули.
Если сам Александр заплетал волосы в хвост и завязывал шнурком, то его юный друг посвящал по утрам процессу приведения себя в порядок прилично так времени, занимаясь расчёсыванием и плетением красивых косичек. Но со своим уставом он в «чужой монастырь» не лез, принимая ухаживания за внешностью со стороны многих мужчин, кстати, не только викингов, как должную привычку эпохи. И даже в чём-то стал её одобрять. Особенно глядя на своих условных предков — славян, которые хоть и были чистоплотны, но всклокоченные бороды и волосы, особенно у пронырливого Мала, на фоне ухоженных европейских мужчин вызывали улыбки. Мал же вообще напоминал Страшилу из «Волшебника изумрудного города» с торчащими во все стороны волосами-соломинками. Тем более и цвет волос как раз напоминал рыжеватую, пусть и не яркую, потемневшую солому. А вот их десятник Богдан, казалось, решил компенсировать прибывание в рабстве, где он осунулся, был грязен и не ухожен. Он постоянно следил за своей одеждой и всем внешним видом. Будучи мужчиной не старым, а скорее в самом расцвете сил, он быстро превратился из угнетённого и почти отчаявшего раба в уважающего себя статного и опытного война, каковым в общем всегда и был.
За размышлениями о внешнем виде своих спутников его и застал отвратительно бодрый Элезар, предложивший размяться упражнениями с мечом и копьём.
Общались они, кстати, на франкском, упражняясь заодно и в языке, который сильно напоминал как вульгарную латынь, так и старонемецкий, который монах уже худо-бедно освоил, потихоньку вынуждено становясь полиглотом.
За упражнениями, в которых Элезар даже не запыхался, а Александр получал не столько болезненные, сколько обидные тычки и удары по всему телу кроме больной руки, они болтали. Элезар, видимо, чуть более полно переварил информацию о том, что его друг является настоящим пришельцем из будущего, и с юношеским любопытством принялся расспрашивать о жизни в XXI столетии. Александр же с удовольствием говорил о своём прошлом, и будущем для этого мира. Рассказал он и о самолётах, и о поездах, о железных кораблях, смартфонах, фотографии и, конечно, автомобилях и женщинах будущего. Незаметно тренировка, как и беседа, затянулись и прекратились только лишь, когда к ним присоединились их соратники. Однако очень быстро отрядом, производящим тренировки с оружием не так уж далеко от королевской резиденции заинтересовались местные стражники, и пришлось окончательно прекратить и отправиться уже по времени обедать.