Ханна пристально смотрела э глаза Токареву, которому стало не по себе от ее едва заметной жестокой усмешки. Она еще несколько мгновений молчала, ожидая от него дальнейших возражений, но он опустил глаза.
— Ну вот и все, господа, — спокойно сказала Ханна, встала и взяла со стола фуражку. — Всего наилучшего.
Она направилась к дверям, провожаемая гробовым молчанием собравшихся.
Иван Грозный
Космический челнок для особо важных персон, оснащенный реакционно-инертным двигателем, подлетел к посадочной площадке и опустился на нее с грацией ласточки. Люк открылся, и лучи солнца, сиявшего над миром Голвей, осветили единственного пассажира, прибывшего на этом челноке.
Адмирал флота Иван Николаевич Антонов был довольно рослым, но казался не столько высоким, сколько плотным из-за своих широченных плеч и необъятной груди, делавшей его похожим на небольшой астероид. Стать этого человека и все его движения выдавали именно ту неукротимую природную энергию, о которой взахлеб рассказывали все, кто его знал. Спустившись с трапа, он остановился, вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь дряхлому на вид старику в штатской одежде, возглавлявшему встречавшую его делегацию. Обычно люди склада Антонова не воздают таких почестей членам кабинета министров, но Говард Андерсон не был простым министром.
— Да, Айван, — прохрипел Андерсон, — ты не очень-то к нам торопился!
— Хотя в полученном мною приказе и говорилось, что я должен проследовать сюда «как можно скорее», — ответил широкоплечий адмирал громовым басом с едва заметным русским акцентом, — перед вылетом мне пришлось закончить несколько совершенно неотложных дел административного характера… Между прочим, капитан Квирино считает, что во время перелета мы побили все рекорды скорости.
— Так я и поверил в твои байки! — раздраженным тоном сказал Андерсон. Прочие высокопоставленные лица из состава встречавшей Антонова делегации окаменели, а до боли молоденький младший лейтенант, стоявший рядом с Андерсоном, побелел, как простыня. — Пошли! Я тебя сейчас со всеми познакомлю. А потом отправимся к начальнику базы ВКФ адмиралу Стивенсону. Он ждет нас в Арсенале.
Со времен Первой галактической войны постоянно растущий комплекс кораблестроительных заводов и прочих сооружений ВКФ на Джеймсонском архипелаге Голвея называли просто Арсеналом.
— Слушаюсь! — с каменным лицом ответил Антонов.
В полном молчании Андерсон провел Антонова в роскошно обставленный кабинет, выделенный для его личного пользования. Младший лейтенант, переминавшийся с ноги на ногу за спиной старца в течение приветственной церемонии у трапа, ринулся было открывать дверь, но Андерсон ткнул его палкой в спину, — впрочем, совсем не так сильно, как могло бы показаться постороннему наблюдателю.
— Я еще не так одряхлел, что не в состоянии открыть себе дверь, младший лейтенант Мэллори!
Адъютант замер как вкопанный и покраснел, а Андерсон сокрушенно покачал головой:
— Ладно, Энди, не обижайся! Я знаю, что ты хотел как лучше!
— Господин Андерсон, я просто…
— Мы с адмиралом Антоновым как-нибудь сами тут разберемся, — уже намного мягче сказал Андерсон. — Ступай лучше ворковать с адъютантом Гонсалес.
— Есть! — Мэллори перестал смущаться, расплылся в широкой улыбке и поспешно удалился… не забыв перед этим нажать на кнопку двери. Дверь с шипением отворилась. Андерсон буркнул что-то неразборчивое, жестом пригласил Антонова войти, проследовал за ним и, опершись на трость, опустился в мягкое кресло.
— Молокосос! — фыркнул он, а потом поудобнее устроился на подушках и посмотрел на Антонова: — Теперь ты со всеми знаком, и можно перейти к делу!
— Да уж! — согласился Антонов, расстегнул воротник кителя и направился прямо к бару. — И не надоело тебе притворяться гнусным ворчливым старикашкой?! Представляю, как тебя тут все ненавидят!.. У тебя что, нету водки? А, вот она! — Антонов схватил бутылку. — «Столичная»! В такой дали от России! — Он огляделся по сторонам: — Но соленого огурца, конечно, не найдется… Услышав об огурце, Андерсон содрогнулся.
— Налей мне лучше бурбона! — потребовал он из своего кресла. — Уж он-то там точно найдется… Ты знаешь, — продолжал он, — в чем заключается трагедия ВКФ Земной Федерации с момента его возникновения?
— Нет, но ты меня, конечно, просветишь!
— Среди его высших офицеров сразу оказалось слишком много проклятых русских иванов! — Чтобы придать своим словам пущий вес, Андерсон стукнул тростью об пол. — Уверен, что все вы, русские, в душе по-прежнему большевики!
Андерсон был одним из последних людей в Галактике, помнивших, кем были большевики, но Антонов неплохо разбирался в истории своей родины. Он прищурил и так казавшиеся узкими из-за типично русских высоких скул глаза и сделал то, чего большинство его коллег никогда бы от него не ожидало, — широко ухмыльнулся.
— Нас в ВКФ не больше, чем ястребов американского империализма! — сообщил он, надвигаясь на Андерсона с обеими рюмками (и бутылкой водки в придачу). — Живым, а точнее, еле живым образчиком которых ты и можешь служить. В последние годы ты стал вылитым американским мифологическим персонажем… Как его там? Ах да — Дядюшка Сэм!