В базах данных колониальных кораблей наверняка содержалось много материалов по истории земных религиозных учений. Взяв их за основу, Сумаш приступил к созданию собственной религиозной доктрины, в соответствии с которой Сен-Жюст и остальные земляне были признаны Божественными Посланниками, принесшими фиванцам последние достижения современной техники. Орионцы же, уничтожившие так много благодетелей фиванцев, — сказала Тревейн, еще раз смущенно взглянув на Ктаара, — стали считаться исчадиями ада, а их предводитель — «Ханом-Сатаной».
Сен-Жюст объяснил фиванцам, что звездная система Лорелея, находящаяся с другой стороны узла пространства, захвачена орионцами. Поэтому Сумаш, ныне известный под именем Первого Пророка, запретил фиванцам вступать в любые контакты с другими расами до тех пор, пока они не окажутся способными выступить в полномасштабный Крестовый Поход…
— Который они наконец и начали, — мрачно подытожил Беренсон. — Но объясните мне одну вещь, коммандер! Если, согласно этой безумной эрзац-религии, земляне — своего рода ангелы, почему фиванцы напали на нас?
— Как это часто бывает, господин адмирал, после смерти своего основателя религиозное учение приняло необычный оборот. В частности, главный акцент в нем сместился с землян на их родную планету, которая под именем «Святой Матери-Земли» стала считаться наделенным божественной сущностью источником благодати. Оказавшись в Лорелее, фиванцы наверняка были ошеломлены, услышав с борта орионского военного корабля человеческий голос. Они сразу подумали, что сбылось предсказание Сен-Жюста и его собственный народ был покорен и оболванен Ханом-Сатаной, в результате чего они, фиванцы, остались единственными существами, сохранившими верность Святой Матери-Земле.
На этот раз первым понял смысл сказанного Тревейн Сущевский.
— Боже мой, Виннифред! Выходит, фиванцы собираются освободить прародину Землю от землян?!!
Тревейн неторопливо кивнула:
— Хотя это и кажется полным безумием, но, судя по всему, дело обстоит именно так.
— Но это же бред какой-то! — Возглас Беренсона прозвучал как пушечный выстрел в тишине помещения, наполненного онемевшими от изумления офицерами. — Теперь, заняв несколько звездных систем, населенных землянами, они должны знать, что мы одержали победу в Первой галактической войне и у нас никогда не существовало культа Святой Матери-Земли!
— Господин адмирал, боюсь, вы недооцениваете способность любого «правоверного» фанатика самым извращенным образом интерпретировать существующие факты. Все только что упомянутое вами лишь «доказывает», что Хан-Сатана и его земные приспешники умудрились превратить землян в безнадежных ренегатов, фальсифицировав всю историю человечества и искоренив из нее упоминания об истинной вере.
Вновь воцарилось ошеломленное молчание. В мертвой тишине низкий бас Антонова прозвучал особенно грозно:
— Благодарю вас, коммандер! Ваш отдел проделал большую работу!
Впрочем, все знали, что Антонов не любит говорить комплименты, а возможно, вообще на них не способен. Поэтому никто не удивился, когда он тут же добавил:
— Однако, по-моему, данные о фиванских оборонительных сооружениях в Лорелее были бы нам сейчас намного полезней.
— Сию минуту, господин адмирал! — Тревейн нажала какие-то кнопки, и на голографическом дисплее появилось изображение Лорелеи с ее пятью пустынными планетами и шестью очень важными со стратегической точки зрения узлами пространства. Вокруг четырех узлов, которые вели в системы, принадлежащие Земной Федерации, светилось множество маленьких красных точечек.
— Вы, конечно, понимаете, — со знанием дела стала объяснять Тревейн, указывая на укрепления вокруг узлов пространства, — что эти данные уже устарели. Фиванцы наверняка успели усилить свою оборону…
Внезапно Тревейн замолчала, поняв, что говорит очевидные вещи. Собравшиеся были и так поражены объемом собранных ею разведывательных данных.
— Вот это совсем другое дело, — негромко сказал Антонов. — Оказывается, оборонительные сооружения в Лорелее по меньшей мере в два раза мощнее, чем мы думали. Впрочем, чему тут удивляться, раз фиванское общество находится на высокой ступени индустриализации, а его членами движет фанатизм. Ведь Лорелея их последний форпост за пределами Фив. Прорвать эти укрепления мы сможем только с помощью оружия, которое стало бы для фиванцев полной неожиданностью. — С этими словами Антонов посмотрел прямо в глаза Беренсону. — Поэтому я решил не использовать беспилотные носители стратегических ракет в Парсифале, а штурмовать эту систему с помощью тяжелых кораблей, вооруженных новыми гетеролазерами. Как только они появятся у нас в достаточном количестве.
В помещении в очередной раз повисла мертвая тишина. Антонов не предлагал высказываться или задавать вопросы, но Беренсон медленно встал. Несколько мгновений они с Антоновым молча смотрели друг другу в глаза. Когда Беренсон заговорил, его тон был спокойным, почти дружелюбным. Офицеры, ожидавшие от него новой вспышки гнева, перевели дух.