Рональд Уизли, с рыжей, как морковка, макушкой, выглянул из того самого купе, где должны были ехать все мы и, таращась слепыми бельмами, наколдовал «Люмос Солем».
Сначала я подумал, что мне выжгло какой–то кислотой глаза в следствии неизвестной мне атаки дементоров, и если бы не моё отстранённое состояние, то впал бы в панику, но тут сыграла холодность и математическое течение мыслей, в которых не было ничего, кроме микронного высчитывания траектории движения, равнодушного анализа обстановки и ледяного просчета дальнейшей тактики с учётом поражения одной из сенсорных групп организма. И даже такие казённые мысли не вызывали всегдашней усмешки, только на краю сознания отложилась мысль особо жестоко выпустить кишки и отрезать руки с последующим запихиванием их в задницу криворукому рыжему ублюдку. «Люмос» мать его «Солем»! Он бы ещё «Максима» прибавил и тогда бы у меня точно мозги в черепе изнутри прожарились от интенсивности излучения. Магический аналог моего ПНВ схлопнулся, даже без «Фините».
Перекат я всё–таки сделал, и даже успел повернуться на ощущающееся всей своей кожей чувство опасности, но тут последовал удар в грудь, от которого я отлетел, как пушинка, и впечатался в дверь, судя по всему, тамбура. Чувство, что сейчас мой позвоночник осыпется трухой в трусы и гнилостное прикосновение пепла от разбитого моей летающей тушкой второго противника накрыло непередаваемым омерзением и бессилием. Но я пока жив, а значит, потрепыхаемся. Палочка в руках, как я её не сломал ещё?
— Аэр праесидио скутумус!
Теперь меня не достать физически, пока я держу и контролирую каст. И такой щит не обойти, он привязан напрямую к источнику волшебника. Не думаю, что у дементоров есть зачарованные клинки или арбалеты, как у ёбаных гоблинов. Блядь! Как же глаза болят! Сквозь красную муть была видна размазанная дымкой тьма с кровавыми зайчиками от «Люмоса», отпечатавшимися на сетчатке. Повторный удар по воздушному щиту откинул меня на полметра назад и разбил в щепки дверь за спиной тыльной проекцией защитных чар. Как из гаубицы лупит, гад!
— Интингес ин Пулверем! — выпустил вслепую заклинание перед собой, надеясь, что оно пройдёт через стихийный щит.
Хриплый, похожий на скрежет по стеклу тоскливый вой подыхающего дементора слегка порадовал мои замороженные чувства и окончательно выбил самоконтроль. Что сейчас чувствуют дети в купе вагона, без такого контроля разума, как у меня, я даже боюсь представить. Минус три, но если появится ещё один, то я точно не вывезу такого, как сраный Боливар.
Чувствовал себя как в тот момент, когда очухался в больничном крыле после тусовки в Тайной Комнате с василиском. Боюсь представить, как выглядит моя спина и грудь, в которую пришёлся удар. Броник хоть и не позволил вытащить дементору мои ребра на посмотреть, но отшибло мне там всё знатно, и состояние сейчас более чем отвратительное. Согнуться, чтобы присесть, мне стоило фиолетовых кругов в глазах помимо непрошедших ещё красных пятен. Левая рука почему–то не поднималась выше плеча, а из уголков глаз, даже когда я их прополоскал рябиновым отваром, продолжала сочиться кровь. Как я умудрился ушибить большой палец правой ноги, который нестерпимо болел, сам не пойму, кровоподтёк на скуле и исцарапанные руки тоже непонятно откуда взялись.
Деловито копаясь в свой сумке, я выставлял на сундук, так и стоящий посреди купе, чашки, четыре флакона с успокоительным и литровый камуфлированный термос, купленный месяц назад в припадке хомячества и заправленный отборным черным чаем, горячим ещё с тех времён из–за стазиса, дополняла натюрморт здоровая плитка бельгийского шоколада.
Девчонки отстраненно наблюдали за моими действиями с до сих пор белыми от пережитого ужаса глазами и даже не пытались как–то реагировать на происшествие. Лонгботтом тоже был в ступоре, но более живой, что ли, не такой отстранённый.
— С вами всё в порядке? — заглянула опухшая со сна и с отчетливой паникой в глазах рожа оборотня.
— В порядке? — повернулся я к нему с полным бешенства взглядом, от чего он отшатнулся. — Очень не в порядке… мистер Люпин.
Прямо как в выражении, с кровавыми мальчиками в глазах я смотрел на этого придурка. Везёт мне на идиотов Мародёров — то Блэк, то вот… это вот. А ещё одного ловить придётся, и если не поймаю, то приложу проклятием Баала по всей площади, занимаемой Рональдом Уизли вместе с маскирующейся крысой. Правда, наверняка пострадает половина факультета, но мне очень хочется… очень–очень.