— Ну… да.
Зачем отрицать очевидное? Она и так меня очень хорошо знает, главное — чтобы не распространялась на эту тему. Только я не единственный легиллимент на всю школу, и тут есть как минимум ещё двое, а это значит, что пошариться у неё в мозгах они смогут, и она не сможет от такого защититься и неосознанно выдаст информацию обо мне, как уже было, когда я заметил следы чтения её воспоминаний.
Может, наложить на неё матрицу защиты? Что–то вроде «Крепости», «Лабиринт» ей по складу характера не подходит из–за неагрессивности и неконфликтности, или «Полигон», а можно и вообще «Океан» или «Небо», только там сложностей куча и не быстро всё. Только один немаловажный момент во всём этом — пациент должен абсолютно доверять легиллименту. Если мастер накладывает защиту, то только под «Непреложный обет», потому и доверие абсолютное. А со мной такой трюк уже не провернуть, и это одна из самых охраняемых моих тайн на сегодняшний момент. Метаморфизм сыграл со мной такую шутку. Старые клятвы и договора на ауре остались, а новые не накладываются. Например, «Непреложный обет» с меня никак не взять, что я проверил на Блэке, торжественно поклявшись больше не пить в течении года, а Каролина Блэк не смогла закрепить ритуал, зато я с них стребовал такой же, только о неразглашении. Подозреваю, что всякие свадебные или подобные клятвы тоже не прокатят. Возможно, только с помощью каких–нибудь специализированных артефактов можно будет меня закабалить, но экспериментировать в такой области меня совсем не тянет. Позже даже «Кровавой клятвы» с меня не взять, так как я смогу состав крови поменять на кого угодно с подделкой ауры.
С моим метаморфизмом вообще проблем стало много, всё больше и больше прогрессирую в этой области и мне стало необходимо всё больше и больше контроля. Сейчас я на занятиях трансфигурации у МакГонагалл похожу как брат на замороженную Гринграсс. Может, она тоже… того? Что–то нужно придумать с каналами, и окклюменция здесь помогает очень здорово, но я не могу тратить по пять часов в день на медитации, и так не сплю в общепринятом понимании, а буквально вколачиваю себя в транс и параллельно проваливаюсь ещё глубже до «своей» платформы, где продолжаю поглощать знания, оставленные Ханешем. Только до половины дневников смог дотянуть и то теперь чувствую себя до отказа фаршированным яблоками гусем. Мои мысли были прерваны успокоившейся Гермионой:
— А что ты ещё можешь и умеешь? — утирая слёзы рукавом мантии, спросила она и посмотрела мне в глаза.
Я нашарил в нагрудном кармане рубашки свежий носовой платок и начал вытирать её заплаканное лицо.
— Прежде всего, Гермиона, я хочу тебя спросить. Что ты знаешь об окклюменции?
Она отобрала у меня платок и начала нервно теребить его в руках. Давно заметил, что когда она раздумывает, то ей необходимо какой–либо предмет неосознанно вертеть в руках, чаще всего это оказывается книга, но и писчие перья тоже подвергаются тотальному тактильному террору, от чего они всегда у неё выглядят растрёпанными и неряшливыми.
— Окклюменция — способность преграждать путь к своему сознанию волшебникам, искушённым в легиллименции, то есть в умении считывать образы в чужом разуме. — выдала она по памяти академически выверенное определение из учебника. За седьмой курс учебника по ЗОТИ определение, между прочим.
— Не только это. То, что ты сказала — лишь одна из многочисленных граней этого искусства, и легиллименция тоже напрямую из этого проистекает. Просто они решают разные задачи и потому называются по–разному. Не только защита разума, но и упорядочивание воспоминаний, контроль эмоций и чувств, контратака стороннему вмешательству в разум, сопротивляемость боли и заклятиям подчинения, много всего ещё. По сути, окклюменция — это способность волшебника контролировать и изменять свой разум по своему желанию и эту способность можно натренировать.
— Покажешь? — с безумными глазами фанатика от науки спросила она.
Гермиона начала с невероятной скоростью мельтешить вокруг меня, бомбардируя залпами многочисленных вопросов, большую часть из которых я не успевал даже осознать или внятно расслышать. Чёрт! Сам себя загнал в осаду и теперь чувствовал себя Хогвартсом, окружённым дементорами… одним симпатичным дементором.
Осаду дементоров сняли в тот же день и заменили их, как и в происшествии с василиском, патрулями авроров, что вылилось для меня в косые взгляды окружающих. Видимо, сыграли ассоциации у всех, что если в школе авроры, то виноват в этом Поттер. Их подозрения подогревались моим, как и в прошлый раз, мрачным видом.