Картинка перед её глазами, конечно, открылась достаточно занимательная. Мерцающая треугольная магическая печать на полу коридора с брызгами крови, а некто Поттер посреди этого с палочкой в руках и в окружении молчаливой, плотной толпы студентов различных факультетов.
— Мистер Поттер, объяснитесь! — строго произнесла МакГонагалл.
— Минуту, профессор, мэм.
Я обернулся и, выставив палочку перед собой, начал говорить, медленно обводя концентратором всех окружающих, как под прицелом:
— Тот, кто это сделал, может уже прямо сейчас собственноручно удавиться. И я никому не угрожаю, даже пальцем никого не трону, но потом не говорите, что не предупреждал.
Живоглот, сжимаемый в объятьях хозяйки, уже совсем оклемался и теперь, пока я говорил, начал тихонько так, почти на уровне инфразвука, угрожающе… даже не знаю, выть, что ли, или тонко рычать на одной бесконечно долгой ноте, а его глаза наливались багрово тусклым огнём, который начал постепенно заполнять всю радужку, как тогда, летом, в магазине, где мы его приобрели.
— Очень похоже на правду, — напряжённо сказала Спраут в наступившей тишине, при этом смотря на кота в руках Гермионы.
Глава 48 Маленькая война с применением боевых фамильяров
Обе, сидящие напротив, волшебницы, несомненно, внушали. Понятно, что возраст накладывает свой отпечаток, не только опыт, но и количество магической силы тоже играет немаловажную роль. И даже не столько в мощности заклинаний или в искусстве тонкого плетения чар, сколько во влиянии и значимости личности в магическом обществе.
Нашу МакГонагалл я изучил не сказать, чтобы хорошо, так как она до сих пор иногда подкидывала неожиданные сюрпризы в своих поступках и демонстрировала нешаблонное поведение. Но наша декан была наиболее понятна и привычна, ведь мы все видели её очень часто, и не только на уроках. Могло, конечно, показаться, что МакГонагалл забила болт на ситуацию внутри факультета, но это только казалось. Как я понял, это у неё такой стиль воспитания, вроде как кинуть в воду — и выплывайте как хотите. Поэтому самая её раздражающая черта, на мой взгляд — это отсутствие нашего декана тогда, когда она нужна и появление в те моменты, когда она нахрен не упёрлась. Просто дико бесила такая её абилка!
Про Спраут я вообще практически ничего сказать не мог. Занятия на её уроках, которые велись три раза в неделю, всегда проходили наиболее спокойно, даже если были совмещены со слизеринцами. Спраут везде создавала атмосферу покоя и доброжелательности, если даже обычно робкий на всех других уроках Лонгботтом у неё блистал. Однако с недавних пор она и мне подкидывала поводов к размышлению, особенно после того случая в купе, где я подшутил над Гермионой с «ритуалом» причёсывания. Ощущалась тогда декан барсуков… странно и тревожно. Нет, ничего такого — опасности я не чуял, но вот насторожиться меня профессор Спраут заставила. Очень непростая тётенька, хоть и выглядящая до невозможности мирно и неопасно.
После того, как два декана разогнали молчаливую и настороженную толпу учеников, нас с Гермионой привели в школьное жилище МакГонагалл, которое находилось недалеко от её же кабинета на нашем факультетском этаже и занимало отдельную навесную башенку–бартизан. Осторожный допрос, замаскированный под непринуждённую беседу, они подвели под предоставление неопровержимых доказательств в том, что, гражданин–подозреваемый Поттер, не занимался противоправными действиями, будь то — запрещённая магия крови или тёмная ритуалистика с жертвоприношениями. Я в это время вяло отбрыкивался от любых обвинений и настаивал на презумпции невиновности. Совсем не хотелось демонстрировать свои знания, но и так я уже ими тут засветился так, что никакого двойного толкования и не придумаешь. Так хоть немного поиметь выгоды с этой ситуации и ещё раз подсмотреть неизвестные мне чары в исполнении декана Спраут.
— Вы можете сами посмотреть, профессор Спраут, как тогда, летом, в купе, — продолжал отбрехиваться я.
— Хорошо, — нахмурились она. — Мисс Грейнджер, положите своего… питомца на стол.
Сложный жест палочкой, и… даже не луч, а бледно–зелёная волна, конусом сорвавшаяся с кончика концентратора — и это всё, блин, без словесной компоненты! Моя давешняя печать, вокруг сидящего на столе и недовольно зыркающего Живоглота, вспыхнула как свежесотворённая. В это время я, подключив всю свою чувствительность, анализировал заклинание. Разобрался только в том, что это было очень похоже на сильно переработанный «Приори Инкантатем», только кастуемый не на палочку, а на объект приложения чар. Чертовски полезное заклинание и очень годное в артефакторике, но отчего–то мне неизвестное. Похоже, конечно, на диагност, но совсем не оно, и функции выполняет другие, как я и предполагал, скорее криминалистические, чем диагностические.