Кто-то повелительным тоном кричит через зал: — Выставь стол за дверь.
Низенький Крюгер внезапно преображается, он теперь весь излучает живость и любезность: — Стол за дверь. Ну конечно! Лучше не придумаешь. И скотину будет видно.
Стол выставляется наружу. Трактирщик собственноручно выносит два стула.
— И две кружки светлого, Крюгер.
Тот останавливается. Огорченно поджав губы и сморщив лицо, он косится на открытые окна трактира.
— Господа, видите ли…
— Две кружки светлого! В чем дело?..
Крюгер умоляюще складывает ладони: — Господа, не требуйте от меня…
Калюббе бросает быстрый взгляд на Тиля, опустившего лицо над столом.
— Выше голову, Тиль! — И к Крюгеру: — Вы обязаны подать нам пиво. Если вы этого не сделаете, я подам на вас рапорт и вы лишитесь трактира.
Крюгер подхватывает в том же тоне: — А если сделаю, то лишусь клиентуры. И так крышка и эдак. — Калюббе с Крюгером обмениваются долгим взглядом.
— Ладно, скажите им, что аукцион начинается.
Крюгер в полупоклон: — Пока возможно, человек должен оставаться человеком.
Он уходит, Калюббе вынимает из портфеля протокол, инструкцию и кладет перед собой на стол.
Тиль, еще чувствуя себя виноватым перед старшим коллегой, говорит: — Вспомнил о пистолете. Кажется, я уже начинаю понимать, что оружием тут не поможешь.
— Не спешите с выводами, — сухо отвечает Калюббе, листая протокол. — Посмотрим, что вы скажете, когда вернемся домой.
На стол упала чья-то тень. К чиновникам подошел молодой человек в черном костюме, с черными роговыми очками на носу и с фотокамерой на кожаном ремешке через плечо.
— Разрешите представиться, господа, — говорит он, приподымая шляпу. — Тредуп, альтхольмская «Хроника». Только что из Подеюха, фотографировал новую церковь для нашей газеты. Еду мимо, вижу, здесь вроде готовится аукцион…
— Объявление было и в вашей газете.
— А это конфискованная скотина?.. Часто доводится слышать о всяких осложнениях при конфискации имущества. У вас были?
— Справки служебного характера выдает финансовый советник Берг.
— Значит, никаких затруднений не было? Не возражаете, если я сфотографирую аукцион?
— Не мешайте нам, — резко отвечает Калюббе. — У меня нет времени на болтовню.
Тредуп с независимым видом пожимает плечами:
— Как вам угодно. Во всяком случае я буду снимать… Каждый зарабатывает свой хлеб, и ваш, судя по всему, тоже не сладок.
Перейдя на другую сторону улицы, он начинает готовиться к съемке.
— В сущности, он прав, — говорит Калюббе. — Это его профессия, и с моей стороны было глупо грубить ему. Но «Хроника» меня раздражает. Это же бульварщина. Вы читали недавно их рецензию на цирк Монте?
— Читал.
— Чистейшее вымогательство. Причем весь Альтхольм знает, что ни одной души из «Хроники» на представлении не было. Владелец цирка хотел подать иск по поводу коммерческого ущерба, но с ними это дело бесполезное. Шаббельт спятил, жена его спилась, у этого писаки, который делает газету, у Штуффа, тоже периодические запои… И бродят тут всякие…
— Господи! Да кому интересна эта «Хроника»! Я, например, читаю «Нахрихтен».
— Воображаю, что настрочит этот типчик про аукцион… Н-да, что-то никто не собирается.
Чиновники поглядывают на окна трактира. По их наблюдениям, часть посетителей разошлась, однако народу в зале еще достаточно.
— Тиль, зайдите-ка в зал да крикните им еще раз, что аукцион начинается. И позовите ко мне Крюгера.
Тиль скрылся за дверью. Калюббе слышит, как он громко объявил о торгах и в зале что-то ответили. Тут же раздался смех, но его оборвал чей-то резкий голос, приказавший молчать. Потом Тиль вернулся.
— Ну что? — спрашивает Калюббе равнодушно.
— Крюгер сейчас придет… Там один остряк крикнул: «Ступай, малыш, к матушке, она тебе сопельки утрет!» А какой-то долговязый велел ему заткнуться.
К столу подошел Крюгер: — Чего изволите, господа?
— Скототорговцев тут не было сегодня?
— Скототорговцев? Как же, были.
— Кто?
Крюгер медлит: — Я их не знаю. Незнакомые какие-то.
— Ну разумеется, вы их не знаете. И они, конечно, уехали?
— Уехали.
— Спасибо. Все. — Крюгер уходит, и Калюббе говорит Тилю: — Пойду-ка позвоню мяснику Шторму. Я его постоянный клиент. Может, осмелится и купит волов по таксе. Считай, почти даром.
— А если нет?
— Господи, тогда позвоню финансовому советнику. Пусть решает, что делать.