— Господи, с чего же не быть порядку? Мы — народ мирный. Споем чего-нибудь, потом, верно, будут речи. Есть конечно, среди наших, господин бургомистр, и молодые, и отчаявшиеся, иным ведь горько приходится очень. Ну а вам незачем речи слушать. Мало ли чего говорят. От разговору ведь ничего не опрокинется.
— Я хочу вам кое-что сказать, Бентин, для того и пригласил вас сюда. Вы старый альтхольмовец, и думаю, что город вам не чужой, хотя в нем полным-полно фабрик. Ведь это не помешало нам с вами сделать хорошую сельскохозяйственную выставку? Так вот, папаша Бентин, взгляните мне в глаза и скажите честно: ручаетесь ли вы, что в понедельник здесь не будет никаких раздоров и погромов?
— Господин бургомистр, все будет тихо, уж я-то знаю нашего брата крестьянина.
— И вы обещаете, папаша Бентин, что в понедельник заглянете ко мне утречком с вожаками и мы обсудим, где когда и как пройдет шествие?
— Обещаю, господин бургомистр.
— Даете мне слово, что сами явитесь ко мне в понедельник, если почуете, что затевается неладное? Ведь позор-то какой будет, когда узнают, что в Альтхольме не поладили с крестьянами!
— Даю слово, господин бургомистр.
— Ну, тогда все в порядке, папаша Бентин. Передайте поклон жене. И чтобы с наследником все было благополучно.
— Большое спасибо, господин бургомистр.
— Значит, я могу спать спокойно, папаша Бентин, без тревог?
— Как мой сынок в колыбели, господин бургомистр, как мой сынок.
— Вот что я вам скажу, господа, — заявил собеседникам асессор Майер необычайно категорическим тоном. — Я вовсе не собираюсь возвращаться в Штольпе с этим твердокаменным решением Гарайса. Вы, господин полковник, знаете, мой уважаемый шеф оборвет мне уши. — Майер поднялся, пенсне с его носа слетело и, качаясь на шнурке, ударилось два-три раза о жилетку. — Да что там уши! Мне конец, мне просто конец, если я явлюсь в Штольпе с таким результатом. И я скажу вашему бургомистру, господин старший инспектор, скажу без обиняков: демонстрация будет запрещена! — Он выпрямился, жирные щеки его дрожали, волосы свисали на лоб.
— Я тоже придерживаюсь мнения, что… — начал было полковник.
Но Майер, предчувствуя, что над его карьерой нависла угроза, перебил Зенкпиля.
— При чем тут мнения! — пылко воскликнул он. — Речь идет о государственной необходимости! Демонстрация будет запрещена!
— Насколько я знаю своего шефа… — осторожно и предупредительно начал старший инспектор.
— Я знаю моего шефа! — крикнул асессор. — Вы думаете, он забудет историю с бомбой? Это вы заварили всю кашу! Вы, господин Фрерксен, и ваш великолепный шеф, товарищ Гарайс. Вообразил, что он Муссолини. «Не вижу оснований…» Прекрасно, превосходно, ведь мой шеф… — Он внезапно умолкает, уставившись перед собой. Потом продолжает с новой энергией: — Вы привели к нам этого типа с фотоснимками, с него и начались все несчастья. Не было бы снимков, не было бы и бомбы. Тембориус не прощает ничего! А у него есть связи в министерстве!
Полковник неодобрительно кашлянул.
Асессор, торопливо и тихо: — Мы здесь свои люди. Господин Фрерксен, хотя вы и носите форму, вы человек штатский. Сугубо конфиденциально: господин губернатор сказал мне перед моим отъездом: «Я требую исключительно строгих мер против деревенских олухов».
Полковник кашлянул громче.
Асессор, еще быстрее и тише: — Здесь все свои, господин полковник. Вы хотите, чтобы пролилась кровь? Крестьяне дерзки… — Порывисто: — Они издеваются над государством! Мы предотвратим худшее, если демонстрация не состоится. Две сотни шупо, под надежным руководством, и демонстранты немедленно рассеются. Господин старший инспектор!
Фрерксен с сожалением покачал головой: — Я не имею влияния, господин асессор…
— Вы имеете влияние! Я в курсе дела! Вы его избранник, пользуетесь у него доверием! Он сделал вас старшим инспектором против воли обер-бургомистра, наперекор муниципальному совету, не считаясь с депутатами и даже с большинством своих товарищей по партии. Он слушается вас.
— Он слушается только себя.
— Скажите ему: муниципальная полиция слишком слаба. Скажите, что вы не можете нести ответственность. Возьмите его за горло, уезжайте в отпуск — но только предотвратите демонстрацию. Вы нужны Гарайсу для выполнения его приказов. Откажитесь помогать ему и помешайте этой сумасбродной антигосударственной демонстрации.
— Это не в моей власти…
— Ну кто такой Гарайс? Случайно выбранный представитель случайно выбранного муниципального большинства. Осенью новые выборы. Связи губернатора…