— Что мы будем делать дальше? — спросил Велимир, когда они начали подниматься по тропе, ведущей к монастырю Святого Георгия.
— Сначала убедимся, что с Мефодием и Аветом всё в порядке, — ответил Виктор. — Затем… — он задумался. — Я не знаю. Впервые за много веков у меня нет чёткого плана. И это… это удивительно освобождающее чувство.
— Ты мог бы вернуться со мной в Константинополь, — предложил Велимир. — Продолжить службу в варяжской гвардии. Или мы могли бы отправиться куда-нибудь ещё, где ты ещё не был. Есть такие места?
Виктор рассмеялся, и этот звук, искренний и свободный, удивил его самого.
— Да, есть ещё места, которые я не видел, — сказал он. — И, возможно, теперь у меня появилось желание увидеть их. Но сначала нам нужно завершить наше дело здесь.
Они поднимались по горной тропе.
— Так ты был одним из первых хранителей, — произнёс Мефодий, глядя на Виктора с новым пониманием. — Это объясняет многое. Твоя способность противостоять Дару Теней, сохранять остатки человечности даже спустя тысячелетия… Ты был создан для сопротивления таким силам, как Хозяин Даров.
— Не создан, — поправил Виктор. — Обучен. Воспитан в традициях культа Равновесия. Даже когда я потерял эти воспоминания, глубинная суть моего воспитания оставалась со мной, помогая сопротивляться полному поглощению Даром.
— А что теперь? — спросил Авет, с почтительным страхом глядя на Виктора. — Хозяин Даров… или Штемаран, как его называют здесь… он побеждён?
— Не побеждён, — покачал головой Виктор. — Лишь отправлен обратно за границу миров и лишён возможности легко вернуться. Печать Равновесия теперь снова выполняет свою изначальную функцию — поддерживает барьер между нашим миром и измерением Хозяина Даров.
— Но он может попытаться снова, — заметил Мефодий. — Найти другой путь, другого носителя Дара.
— Может, — согласился Виктор. — И потому Печать нуждается в защите. Должны быть хранители, стражи, которые будут следить, чтобы история не повторилась.
Он посмотрел на Велимира, Мефодия и Авета.
— Вы трое теперь связаны с Печатью Равновесия. Вы были свидетелями и участниками её восстановления. Часть её силы течёт в вас, даже если вы этого не осознаёте.
— Но мы не можем все оставаться здесь, в этих горах, — возразил Велимир. — У нас есть обязанности, жизни за пределами этого места.
— И не нужно, — успокоил его Виктор. — Монахи монастыря Святого Георгия будут непосредственно защищать Храм Врат и Печать. Но вы, как её хранители, должны быть готовы прийти на помощь, если возникнет необходимость. И, что ещё важнее, передать это знание и ответственность своим потомкам. Таким образом, даже если Хозяин Даров найдёт способ вернуться через десять, сто или тысячу лет, всегда будут те, кто готов противостоять ему.
Пожилой монах, встретивший их у ворот, кивнул в знак согласия.
— Наше братство было основано именно для этой цели, — сказал он. — Первые монахи, поселившиеся здесь, были посвящены в тайну Храма Врат и Печати Равновесия. Наши правила и ритуалы включают в себя элементы древнего культа, хоть и адаптированные к христианской вере. Мы всегда знали, что наш долг — охранять это место и быть готовыми к возвращению того, кого вы называете Хозяином Даров.
— Тогда братство должно быть восстановлено в полной силе, — сказал Виктор. — И связано с другими хранителями по всему миру. Сирануш и её род, потомки других первых хранителей, которые могут быть разбросаны по разным землям… Все они должны знать о своём наследии и ответственности.
— Я могу помочь с этим, — предложил Мефодий. — Моё положение в церковной иерархии позволяет мне путешествовать и устанавливать связи с разными общинами. Я могу искать признаки наследия хранителей и объединять их, создавая сеть защитников Равновесия.
— А я останусь здесь, — сказал Авет. — Я давно чувствовал призвание к монашеской жизни, но не находил подходящего места. Теперь я понимаю, почему: моя судьба была связана с этим монастырём и его священной миссией.
— А ты, Велимир? — спросил Виктор, обращаясь к молодому славянину. — Каков твой выбор?
Юноша задумался, его лицо отражало внутреннюю борьбу.
— Я хотел бы остаться с тобой, господин, — сказал он наконец. — Продолжать учиться у тебя, помогать тебе в твоих странствиях. Но… — он замялся.
— Но ты также чувствуешь долг перед своим народом, своей родиной, — закончил за него Виктор с пониманием. — Ты хочешь вернуться на север, в славянские земли, возможно, даже в Ладогу, и использовать полученные знания и опыт для защиты своих соотечественников.
— Да, — кивнул Велимир, удивлённый тем, как точно Виктор понял его чувства. — Особенно теперь, когда я знаю о своём наследии хранителя. Я думаю, что моё место — среди моего народа, где я могу быть частью защиты против сил тьмы, если они когда-нибудь появятся на севере.
— Это достойное решение, — одобрил Виктор, положив руку на плечо юноши. — И, возможно, самое правильное. Ты вернёшься на север как хранитель, неся с собой знания и силу, которые защитят твой народ не только от внешних врагов, но и от тех опасностей, которые скрыты от обычных глаз.
— А ты, господин? — спросил Велимир. — Каков твой путь теперь?
Виктор посмотрел на восходящее солнце, заливающее горы золотистым светом. Его лицо, обычно строгое и непроницаемое, теперь выражало спокойную задумчивость человека, который наконец нашёл ответ на давно мучивший его вопрос.
— Я остаюсь хранителем, — сказал он. — Теперь, когда я вспомнил свою истинную природу и предназначение, я не могу отказаться от этой ответственности. Но быть хранителем не означает оставаться в одном месте. Я буду путешествовать, следить за знаками появления Хозяина Даров или других сил, угрожающих равновесию миров. Буду связывать между собой разрозненных хранителей, помогать им осознать своё наследие и силу.
Он улыбнулся, и эта улыбка была полна жизни и тепла, каких Велимир никогда раньше не видел на лице своего наставника.
— И, возможно, наконец, я смогу просто… жить. Чувствовать. Любить этот мир и людей в нём, не через стекло отчуждения, а прямо и полно, как было задумано.
— Ты заслужил это, — тихо сказал Мефодий. — После стольких веков служения и страданий.
Виктор посмотрел на монаха с благодарностью.
— Спасибо, отец Мефодий. Твоя вера в меня, твоя способность видеть человека под тысячелетними наслоениями бессмертия… они были светом во тьме для меня. Без тебя и Велимира я бы, возможно, никогда не вспомнил свою истинную природу и не нашёл путь к освобождению от контроля Хозяина Даров.
Пожилой армянский монах, всё это время молча слушавший их разговор, теперь подошёл ближе.
— Оставайтесь в монастыре столько, сколько нужно для отдыха и подготовки к дальнейшему пути, — предложил он. — Наше братство будет радо послужить хранителям Равновесия. А сейчас, если вы не против, я хотел бы показать вам нечто важное.