Умар, во главе своей гвардии, мчался вперед, его сердце билось в груди, словно барабан. Он видел в глазах своих воинов отблеск победы, чувствовал тепло крови своих врагов. Он был ослеплён успехом и охвачен жаждой власти, которая разгоралась в нём с небывалой силой. Его лицо было искажено жаждой мести, его глаза горели безумным огнем. В этой ночи он был не правителем, не вождём, а зверем, вырвавшимся из клетки и охотящимся на свою добычу.
Они прорывались через улицы, очищая их от противников, натыкаясь на небольшие группы солдат, которые еще пытались сопротивляться. Умар рубил мечом, не жалея себя, не жалея их. Он был не человеком, а вихрем уничтожения, воплощением мести и жажды власти.
В огненном свете взрывов он видел, как его воины падают на землю, но другие мчатся вперед, словно призраки смерти. Он чувствовал, как мощь его армии растет, как их ненависть к султанату усиливается. И видел в их глазах ожидание победы, ожидание новой жизни, которую они строят кровью и огнем.
Улицы, освещенные пламенем пожаров и отблесками взрывов, превратились в поле сражения. Повстанцы двинулись, как лава, с криками и рубящими ударами, очищая путь к дворцу султаната. Они натыкались на небольшие группы солдат, которые еще пытались сопротивляться. Но упорство защитников было бессмысленно. Повстанцы были безумны от победы, а их атаки беспощадны.
Умар, словно одержимый, яростно сражался, нанося удары мечом направо и налево. Его движения были стремительными и точными, каждый удар становился смертельным. В этом безумии он был лишь орудием мести, воплощением всей ненависти, которую он испытывал.
Он видел, как падают солдаты, как они кричат от боли, как они умоляют о милости. Но он не слышал их мольбы, он не видел их страданий. В его глазах горел только один огонь — огонь жажды власти. Он был бурей, которая сметёт всё на своём пути, и ничто не сможет остановить его.
Его воинская машина мчалась вперед, сокрушая все на своем пути, оставляя за собой следы крови и разрушений. Он был символом хаоса, который он сам создал. И в этом хаосе он чувствовал себя живым, сильным, непобедимым.
До дворца султаната было недалеко. Умар видел его величественные башни, освещенные факелами. Он знал, что там прячется его враг, человек, который так долго угнетал народ Алджурана. Он увидел, как пожар охватывает небо, пламя взрывов озаряет ночь, крики и стоны разносятся по городу. Казалось, весь Алджуран горит в пламени восстания.
Величественные башни дворца султаната, словно исполинские зубцы, торчали в ночном небе, освещенные дрожащим пламенем факелов. Они стояли над городом, как немые стражи, охраняя тайны и богатства своих хозяев.
Каждая башня была построена из тщательно обработанного камня, украшенного резными узорами и фигурками мифических зверей. Над входом во дворец возвышался гигантский портал, увенчанный гербом султаната, с изображением льва, символа могущества и власти.
Окна дворца, застекленные цветными стеклами, словно глаза гиганта, смотрели на город, отражая в себе пламя пожаров и отблески взрывов.
Стены дворца были украшены мозаикой, изображающей сцены из жизни султана, его победы и триумфы. Но Умару эти сцены казались лишь насмешкой над страданием народа. Он видел в этом дворце не символ величия, а воплощение тирании, олицетворение всей несправедливости, которую он стремился искоренить. Для него это был не просто дом султана, а клетка, из которой он должен был освободить народ Алджурана.
Умар вступил во дворец. Он оставил за собой улицы города, охваченные пламенем и хаосом, и очутился в холодных, величественных залах дворца султаната.
За ним шли его ближайшие соратники, одетые в доспехи и вооруженные до зубов. Их лица были искажены войной, в их глазах горела жажда победы.
Они продвигались вглубь дворца, словно волна, смывая всё на своём пути. Натыкались на отдельные группы солдат султаната, которые ещё пытались сопротивляться, но их упорство было бесполезным.
В длинных коридорах дворца, украшенных золотом и резными узорами, раздавались крики сражения, стук мечей о щиты, стоны раненых. Но Умар не обращал на это внимания. Он шел вперед, его взгляд был устремлен на тронный зал, где его ждал султан.