Целые миры были полностью уничтожены ради сдерживания орд ксеносов.
Первым свидетельством приближения Крига стало облако пыли на горизонте.
Сержант Реник увидела его, когда сидела в грязи возле медпункта, ожидая своей очереди на прием. Её ранения были не столь серьёзными, как у большинства, обычные порезы и синяки, но она уже приняла последнюю дозу стимулятора. У неё не было выбора, после шестнадцати часов защиты импровизированной баррикады от атакующих волн орков без малейшей надежды на помощь. Согласно инструкциям, теперь её должны были обследовать на предмет побочных эффектов.
Конечно, она так же хотела пополнить запас стимуляторов.
Сейчас она чувствовала лишь усталость. Она только проиграла битву с потяжелевшими веками, а в следующий момент её уже разбудил звук, похожий на жужжание миллиона пчел. Она встряхнула головой и поднялась на ноги, ругая себя за слабость. Отряхнулв униформу цвета хаки, женщина надела шлем поверх коротко стриженных чёрных волос и застегнула ремень на подбородке так туго, что он врезался в кожу.
Очередь перед ней рассеялась, похолодало. Облако пыли, тем временем, приблизилось. В нем стали различимы приземистые, угловатые формы, а гул насекомых перерос в рев сверхмощных двигателей.
В медпункте она провела не более трех минут. Небо окрасилось кроваво-красным. Реник только подошла к палаткам сослуживцев, когда первые бронетранспортеры достигли лагеря и остановились.
Остальная часть колонны, длинной в полтора километра и почти такой же ширины, рассредоточилась в поисках участков земли, на которых можно было бы разместиться. Десятки транспортников «Горгона» перемежались с меньшими «Троянцами», груженными припасами и буксирующими на платформах пушки «Сотрясатель». Танк «Леман Русс», как всегда, был вездесущ, в основном в своем осадном варианте «Разрушитель». Реник также увидела пару массивных «Гибельных Клинков» и несколько транспортных средств, которых она не смогла идентифицировать.
Большинство танков были оснащены траншейными рельсами, бульдозерными отвалами и воздушными фильтрами для суровых условий, в которых они обычно работали. Их корпуса были украшены потрескавшимися и выцветшими декелями, изображавшими оскаленные черепа в шлемах с шипами и идентифицирующими 43-й Осадный Полк Крига.
Самым удивительным зрелищем, которое заставило солдат подталкивать друг друга и в изумлении указывать в сторону вновь прибывших, была фаланга лошадей в масках и с такой же броней, как и у их вытянувшихся всадников. Они не отставали от конвоя, следовавшего из космического порта северного улья и, казалось, почти не устали. Реник поразилась их выносливости.
Солдаты Крига высыпали из транспорта и слезли со своих лошадей. Они сразу же принялись за работу, распаковывая оборудование. Звуки двигателей смолки, сменившись грохотом целенаправленной деятельности. На фоне всего этого бросалось в глаза почти полное отсутствие голосов. Становилось жутко. Казалось, что солдаты Крига практически не нуждались в указаниях и общались друг с другом только в случае крайней необходимости.
Зрители также не стремились нарушить тишину. Сержант Реник полагала, что большинство из них чувствовали то же, что и она — непонятную смесь облегчения от того, что наконец прибыло подкрепление, и стыда за то, что оно так необходимо. После падения их родного мира Кадианский полк чувствовал себя так, словно ему нужно было выложиться больше, чем когда-либо.
С темнеющего небосклона спускался десантный корабль «Аквила», гордо расправив крылья, словно орёл, в четь которого он был назван. Полковник Дракон вышел из своей хижины в оливково-зеленой парадной форме со всем своим окружением вокруг него. Реник заметила, что охотник на ведьм — она не знала его имени, но все были прекрасно осведомлены о его присутствии — пристроился сбоку от Дракона.
Командир 43-го Крига спустился по посадочной рампе, за ним выстроились его помощники. Он в недоумении посмотрел на протянутую руку Дракона, но затем пожал её. Дракон представился, но Криговский полковник не назвал своего имени.
Его маска и плащ были таким же, как и у его солдат, разве что менее пыльными. Плетеные наплечники и крылатый череп, выгравированный на шлеме, были единственными отличительными атрибутами его ранга — не считая бронзового нагрудника и сабельного клинка превосходного качества. Первый не предусматривал крепления на груди для дыхательного аппарата, поэтому шланг от маски полковника протянулся через плечо к цилиндру, выглядывающему из рюкзака.
— Если вы желаете, можем пройти в комнату для брифингов, — начал полковник Дракон, — я могу ввести вас в курс дела и проинформировать вас о тактике, которую мы намерены использовать против…
— Я был проинструктирован, — жестко прервал его полковник Крига, — И разработал план, которому мы будем следовать.
Дракон нахмурился.
— При всем уважении, — начал он, — Я знаю здешние места, и я…
— Возможно, с вами не связывалось командование. Я получил оперативный контроль над всеми боевыми подразделениями в этом мире, вступающий в силу немедленно.
— Мне об этом не сообщили, — резко ответил Дракон.
— Как я понимаю, вы сдали Аратрон, — тон полковника Крига не был обвинительным, но все же наблюдавшая за ними Реник вздрогнула. Дракон тоже был явно недоволен.
— Ни одно другое подразделение не смогло бы продержаться дольше, нас, — совершенно справедливо заметил он. — При таких условиях.
— Это меняет параметры миссии. Орки контролируют оборону улья, — продолжил полковник Крига, словно его коллега ничего не говорил. Предупреждая протест, зарождающийся в горле Дракона, он добавил. — Возможно они сбиты с толку. Сейчас мы начинаем осаду. Мой полк — специалисты осадных действий. Я также командую большим количеством людей, пять тысяч вместе с вашим… Какова ваша текущая численность?
— В районе тысяча восьмисот, — неохотно признался Дракон. — Ординаты всё ещё подсчитывают потери. Позвольте мне проводить вас в комнату для военных советов.
Он повернулся на каблуках, и оба полковника зашагали прочь, сопровождаемые своими свитами. Вслед за ними разошлись и рядовые Кадианцы. Большинство расположились на ночь в своих платках, хотя, как предполагала Реник, мало кто их них спал — скорее все обсуждали вновь прибывших возмущенным шепотом.
Она забралась в спальный мешок, чтобы дать отдохнуть ноющим мышцам и костям. Реник проснулась лишь однажды, перед рассветом, услышав, что Криговцы всё ещё работают снаружи. Её охватило странное чувство, когда она поняла, что ей снились не разъяренные ксеносы, а эти маски с пустыми глазами и шланги дыхательных аппаратов. Она с трудом подавила дрожь.
К утру лагерь увеличился более чем в два раза.
Криговцы возвели множество собственных бараков и палаток, хотя последних было сравнительно немного. Большую часть работ выполнили бойцы корпуса. Вспомогательный персонал был немногочисленным и, как правило, происходил из других миров. Их можно было легко отличить от уроженцев Крига. Воздух на таком расстоянии от ульев был покрыт тонкой пеленой смога, но он был относительно свежим, поэтому они носили свои дыхательные маски на шее.
Криговские и Кадианские солдаты держались на расстоянии друг от друга. У каждого подразделения была своя столовая и уборная, поэтому у них было мало поводов для общения.
— Некоторые из нас пошли туда поздороваться, — сообщил Реник, доверенный лейтенант, — но это оказалось невозможно. Они отвечали на наши вопросы, были предельно вежливы, но мы едва могли вытянуть из них больше нескольких слов.
Между одним из новичков и членов отряда Реник разгорелся спор. На самом деле, спор был скорее односторонним: солдат Раск кричал, с раскрасневшимся лицом, а Криговец бесстрастно смотрел на него. Когда Раск воинственно отпихнул бойца корпуса, Реник вмешалась в перепалку.