Орк, один единственный орк — он не знал, что случилось с остальными, — прижал его одним коленом, как стволом дерева. Он взял его голову в пару мясистых рук и попытался раздавить её. Его левое ухо лопнуло и оглохло. Орк разинул свою клыкастую пасть и забрызгал его слюной. Он подумал, что тот попытается отгрызть его голову от шеи.
Потом орка оттащили от него, он не знал куда.
Ферран благодарил Императора за то, что его испытание закончилось, что теперь он может обрести мир. Его глаза закрылись, и он погрузился в дремоту.
Настойчивая тряска вернула его к жизни. С огромной неохотой он открыл глаза. Перед ним был череп, уставившийся на него пустыми глазницами. Его сердце замерло в экзистенциальном страхе, пока он не узнал лицевую пластину гренадёра Крига; тогда он ощутил надежду, но лишь на мгновение.
Он увидел ещё несколько масок Крига над первой. Вокруг него собрался целый отряд. Они всё-таки пришли. Но слишком поздно, чтобы спасти его. Кто-то молился за него. Он не мог понять, кто из Криговцев это был, или слова звучали только в его голове.
Он не мог смириться со смертью, вопросы всё еще пылали в его груди. Он попытался произнести их вслух, но язык распух, а кровь забила горло. Ему удалось вымолвить лишь одно слово, прежде чем его глаза закрылись в последний раз.
— Почему…? — взмолился он.
Это было подходящее последнее слово для дознавателя Феррана.
Отряд Реник едва успел войти в окопы, как получил новый приказ. Она сразу же развернула их, решив, что в лагере что-то случилось, ведь иначе зачем бы их туда отозвали?
Они видели орков только издалека, сражающихся с бойцами корпуса.
— Мне не нравится, что снова приходится поворачиваться к ним спиной, — ворчал Раск.
Он немного приободрился, когда пара сквигов выскочила из гущи схватки и погналась за ними, пытаясь вцепиться в лодыжки Кадианцев.
— Разберитесь с ними, быстро, — прорычала Реник. Она уже привыкла считать их всего лишь помехой, но в этот момент могла бы обойтись без неё.
Один сквиг был быстро пронзён штыком и забит до смерти. Другой убежал с воющим криком после того, как Крид аккуратно срезал ему ухо лазерным лучом. Реник пришлось удержать остальных солдат от того, чтобы не погнаться за ним.
— У нас нет времени, — напомнила она им.
Она приказала им подниматься по траншейной лестнице, одному за другим. Сквиг снова появился, когда она забралась за ними. Его пасть была почти такой же широкой, как и тело. Он налетел на неё и вцепился зубами в ногу. Он прокусил сапог и впился в плоть. Она попыталась стряхнуть с себя цепкую тварь, несколько раз ударив его головой о стену.
Солдаты над ней направили на неё свои лазганы, но не могли стрелять, так как не были уверены, что их лучи не попадут в неё. Реник отпустила лестницу и упала с малой высоты на пол траншеи. Хватка сквига не ослабла.
Сержант перекатилась на спину, выхватила из перевязи свой пистолет и стала бить рукоятью в тупые зубы нападавшего, пока они не сломались. Сквиг отлетел от неё, предоставив остальным возможность стрелять в него, чем они с удовольствием и воспользовались.
Её левая нога представляла собой месиво из крови и торчащих костей. Десантник Раск спустился в траншею рядом с ней и с усмешкой отбросил обгоревшее тело сквига от них.
— Я вызову носилки, — произнёс сверху Крид, но Реник покачала головой.
— Я смогу вернуться в лагерь, — настаивала она. — Если остальные мне помогут.
Она выпила таблетку стимулятора, которая немного притупила боль, так как адреналин захлестнул её организм. Она с большим трудом поднялась по короткой лестнице при помощи Крида, который тянул её сверху, и Раска, который подталкивал снизу.
К этому времени от Имперского лагеря мало что осталось. Восточный горизонт выглядел пустым. Ранение Реник замедлило движение её отряда, позволив другим прорваться мимо них. Каждый отряд встречал младший офицер с информационным планшетом. Они прошли регистрацию и были погружены в бронированные транспортники «Химера», которые затем направились на север в составе колонны.
— Я не понимаю, — произнес Раск — Куда нас направляют?
Позади них слышался шум не стихающего боя.
Загнанная в ловушку «Стомпа» орков всё ещё стреляла из своей массивной пушки, и после каждого выстрела Реник вздрагивала. Она попыталась повернуться и посмотреть, но не смогла, потому что с каждой стороны её поддерживали солдаты.
Младший офицер взглянул на ногу Реник и вызвал хирурга, который направил её к старой, побитой «Химере», предназначенной для перевозки раненных.
— Я сделаю всё возможное по пути, — пообещала она.
— Куда? — слабо спросила Реник.
— В космопорт.
Она знала, что ей следовало ожидать такого ответа. Но всё же она не могла в это поверить.
— Мы покидаем Криговцев, чтобы сражаться с ксеносами?
Медик пожал плечами.
— Таков приказ полковника.
Крид и Раск помогли ей забраться в кузов «Самаритянина», а затем неохотно покинули его.
Реник услышала над головой рёв двигателей и бросила последний взгляд на пасмурное небо. Она увидела, как сквозь облака пробиваются яркие инверсионные следы десантных кораблей.
В помещении с каменными стенами, погребенном глубоко под останками некогда гордого города, одинокий солдат Крига стоял и ждал.
Он прислушивался к звукам тяжёлого бура над ним. Он жужжал, скрежетал, визжал уже восемьдесят минут. Только лишь один раз он сделал небольшую паузу, во время которой солдат услышал взрыв гранаты.
Когда бурение продолжилось, он передал предупреждение по общему вокс-каналу. У него не было возможности узнать, было ли оно услышано. Его люмен иссяк несколько дней назад, но солдату это было не нужно. Он уже знал каждый дюйм этого хранилища. Он знал, где находится каждый из шести серых цилиндров. К каждому из них он прикрепил магнитную крак-гранату. Ещё три висели у него на поясе, а одну он держал в руках.
Ему показалось, что бур приближается. Вибрация от него распространялась по стеллажам вокруг него и отдавала в зубах. Время от времени один из цилиндров тихонько тикал, словно отсчитывая последние секунды жизни солдата.
Наконец дрель зашипела и остановилась, но тут раздался другой звук, ещё более пронзительный и страшный. Это был звук скрежета и разрыва металла.
Это продолжалось еще несколько минут, затем раздался звериный хохот. Солдат знал, что люк был закрыт, потому что голоса ксеносов завывали в шахте под ним. Ликование стихло, сменившись ропотом удивления и предвкушения. Затем раздались гневные крики и возмущенные вопли, и началась потасовка.
Солдат ждал в темноте.
Драка ксеносов была остановлена, и под тяжелым шагом массивного зверя скрипнула железная перекладина. Он услышал тяжёлое, сопящее дыхание.
Никто не мог знать наверняка, о чем думал и что чувствовал солдат Крига в этот момент. Гордился ли он тем, что идет по стопам величайшего героя своего мира? Или он считал это ещё одним грехом, который должен быть добавлен в книгу его народа?
В комнату хлынул свет. Это был угрожающий красный свет, сначала слабый, но по мере того, как он прокладывал себе путь по полу и достигал носков ног солдата, становился всё сильнее.
С одной из лестниц за арочным дверным проёмом спустилась фигура: орк в разграбленном шипастом шлеме и со светящимся красным аугментическим глазом. Он повернулся, чтобы осмотреть новое помещение. Он напрягся, увидев солдата, ожидающего его в темноте. Его губы изогнулись в стороны от клыков.
Орк поднял пистолет размером с небольшую пушку.
И возможно, он увидел, что ещё скрывается в тени.
Возможно, он увидел ловушку, в которую сам же и попал, и возможно, лишь возможно, в тот роковой момент, в первый и последний раз в жизни, этот орк познал страх.
Солдат Крига выдернул чеку из своей гранаты.
ОЧИЩЕНИЕ
Первым их увидел молодой солдат, наводчик, из окопов.
Три гладкие чёрные ракеты вырвались из руин улья Ферроград. Прежде чем он успел активировать свою комм-бусину, за ними последовало ещё три. А затем ещё три. И ещё. И ещё.