— … одержит окончательную победу. Я знаю это, Грил.
— И что у нас есть более ценный ресурс, чем наши…
— Нет! — закричал Юртен, заглушая слова, которые ему было невыносимо слышать снова.
Однако, на этот раз Грил не отступил.
— Возможно, вы не увидите конца войны, полковник, но вы и только вы можете выиграть её для нас. Одно ваше слово перевесит чашу весов. Я и мои генетики займемся практическими вопросами.
— Да, — прорычал Юртен. — Я в этом уверен.
Голос техно-жреца внезапно ожесточился.
— Твое тело подводит тебя, полковник Юртен. Пришло время сделать свой выбор. Умрешь ли ты с незавершённой работой — надеясь и молясь, что сделал достаточно, но чувствуя, что должен был сделать больше? Или ты успокоишься, зная, что обеспечил будущее для своего народа? Что ты сделал столько и даже больше, чем нужно, больше, чем твой Император мог когда-либо сделать для вас?
Полковник Юртен скончался той же ночью.
Последние часы он провёл в дремоте, размышляя о принятых решениях. Ему было интересно, каким его запомнит история. Героем? С такой же вероятностью его могут считать злодеем. Человеком, разрушившим мир. Его собственный мир. Ведь даже меньшее из двух зол, осуждает нас в Его глазах…
Он знал, что это не должно его волновать. Это было высокомерие — воображать, что его репутация имеет значение. Ведь кем он всё-таки был? Вряд ли человеком, ведь всё, что делало его таковым, он был вынужден отдать. Он был лишь орудием в руках Императора, и это было честью для него.
«Когда-нибудь, они увидят», — думал он. — «Они посмотрят на то, что я сделал и к чему это привело, и поймут. Возможно, не все. Но некоторые… Когда-нибудь…»
Не было проведено никаких церемоний. Не было объявлено дней траура.
В переполненных церквях звучали искренние молитвы, но в остальном жизнь и работа, особенно работа, шла своим чередом. Это было сделано по настоянию самого Юртена. Он часто говорил, что он всего лишь один солдат, не более важный, чем любой другой.
— И, хотя его уже нет, — говорил голос, похожий на его, эхом разносившийся по пещерам и туннелям. — Он никогда не будет забыт. Ибо он очистил наш мир от грехов и поставил нас на долгий, тяжёлый путь к искуплению.
О замене тоже особо не говорили. Хотя официально этот вопрос не обсуждался, никто из офицеров не счёл нужным претендовать на вакантное звание полковника. Это было слишком рано.
Возможно, в глубине души они также считали, что проще действовать так, словно Юртен их не покидал. Просто следовать по пути, который он для них наметил. Таким образом, вся тяжесть его выбора легла бы только на его память. Никто из них не был бы виноват. Для истории они могли остаться безымянными. И безликими.
— Теперь наш долг ясен для каждого из нас.
— Мы должны удвоить нашу приверженность нашему труду. Мы должны стремиться построить будущее, которое заложил для нас наш спаситель. Благодаря нашим усилиям Криг восстанет вновь, более сильный и верный, чем прежде. И мы сделаем это во имя полковника Юртена.
— И во имя Императора.
Грил присутствовал на своем первом за несколько месяцев совещании командования.
Он был здесь только потому, что его вызвали. В противном случае он не видел в этом необходимости. У него было на что потратить своё время, а Хенкель был порядочным, уважаемым офицером. Ему не хватало силы духа своего предшественника, но кто может сказать иначе? Грил доверял ему вести войну и одновременно следить за мелочами городского управления.
Хенкель никогда не смог бы завести Криг так далеко, но он был тем лидером, который смог бы вести их дальше. По крайней мере, на ближайшие несколько лет. До тех пор, пока он будет в состоянии.
Грил оглядел стол в военной комнате. Даже здесь, даже так далеко под землей, каждый из присутствующих офицеров был в респираторной маске. Даже если бы он видел их лица, он сомневался, что узнал бы большинство из них. Никто не обращался к нему напрямую. Они обсудили перебои в снабжении своих солдат аптечками первой помощи, а адъютант зачитал положительный отчёт о недавно созданном куполе гидропоники.
Они рассмотрели сообщения с фронта. В то утро из Аргентуса выехало транспортное средство и направилось к столичному улью. Оно с визгом пронеслось по окаменевшему асфальту, пока не врезалось в блокпост и не попыталось проехать дальше по пересеченной местности, угодив в итоге в колею. Всадники Смерти добили его убегающих пассажиров.
— Следующий, — предупредил молодой лейтенант. — Может прорваться, или ульи могут каким-то образом восстановить контакт друг с другом. Если Аурос пошлёт подкрепления…
— Мы не можем рисковать, — согласился капитан.
Они решили вывести половину своих сил из Аргентуса и перебросить артиллерийские подразделения. Улей Аурос будет окружен. На данный момент целью будет просто сдерживание. Солдатам-лоялистам выдадут инструменты для рытья окопов. Они должны будут подготовиться к длительной осаде.
Хенкель наконец-то повернулся к своему техно-жрецу. Он потребовал полный отчёт о его текущих проектах. Это было именно то, чего ожидал Грил, и к чему он готовился. Он достал из-под мантии планшет с данными и прочистил горло. В течении нескольких минут он говорил тихим, размеренным тоном. Он не упустил ни одной детали, подозревая, что Хенкель уже знает большинство из них.
Грил рассказал собравшимся офицерам больше, чем им следовало знать, больше, чем они могли понять, и его откровенность ошеломила их.
— Никто из вас не знал об этом? — спросил он с притворным удивлением. — Полковник Юртен никогда не информировал вас?
— Нет, не информировал, — жестко ответил Хенкель. — Тогда полковник…?
— Мы разговаривали всего за несколько часов до его смерти. Он, как и я, был обеспокоен будущим. Очищение отразилось и на нас, с тех пор наше население почти не изменилось. Новые рождения едва поспевают за растущим числом мутаций и смертей. Я прогнозирую, что при таких темпах в течение…
— Мы все знаем об этой проблеме, — проворчал капитан.
— Тогда вы понимаете, почему полковник одобрил эту процедуру.
Офицеры обменялись встревоженными взглядами.
— При всем уважении, архимагос, — рискнул спросить один из офицеров. — Как мы можем быть в этом уверены? Или даже в том, что разум полковника был…? — он запнулся, почувствовав себя неловко.
— Мы все знали и уважали его. Мы знаем, что полковник не принимал решений легкомысленно. Он также был убежден, что наши страдания, наши труды должны иметь какое-то значение. Какой смысл, спрашивал он меня, восстанавливать разрушенную промышленность, производить оружие и оборудование, если может наступить время, когда некому будет их использовать? Наши дети, всегда говорил он, наш самый ценный ресурс…
Это заявление вызвало ропот осторожного согласия.
— Утроба жизни, — продолжил Грил. — Сделает наших детей более сильными. Достаточно сильными, чтобы вернуть наш мир Императору и, со временем, вернуться к звездам.
Он обвёл стол своим холодным аугментическим взглядом.
— И полковник Юртен одобрил это почти на последнем издыхании. Он решил взять это на свою совесть, чтобы никому другому не пришлось этого делать. И последнее, что он сказал мне, перед тем, как его глаза закрылись, и я в последний раз покинул его постель, было то, что это будет его последним компромиссом.
После великого разлома. НЕВИДЯЩИЙ ГЛАЗ
— Мы уверены, что опасность миновала?
Губернатор планеты выглядела безупречно в своей парадной форме с рядами медалей, но её усталые глаза выдавали напряжение последних недель.
— Выпадение радиоактивных осадков от атомного взрыва, — объяснил генетор Адептус Механикус в ржавом плаще. — В основном ограничились областью улья Аратрон, хотя, несомненно, небольшое количество, было разнесено ветром в другие населенные пункты.
— Включая мой столичный улей.