— Последствия пока незначительны.
«Мементо Мори» был галактическим боевым судном, приписанным к Корпусу Смерти Крига, украшенный внутри и снаружи их обычными мрачными изображениями. Правитель присутствовала на борту только в гололитической форме. Её корабль находился на далёкой орбите недалеко от края системы. Тем не менее, здесь было достаточно живых тел, чтобы заполнить коммуникационную палубу.
Среди них был полковник Крига, командовавший 43-м осадным полком, комиссар, который посвятил полковнику долгую речь, и задумчивый инквизитор Вен Бруин.
Над другой трибуной висело светлое изображение хмурого лорда-генерала, чей флагман недавно вышел из варпа.
— Но будут ли долгосрочные последствия? — прорычал он сквозь белую бороду. — Нам ещё предстоит узнать много нового…
— Техно-жрец, мои люди в безопасности? — рявкнула губернатор.
— Без сомнения, место взрыва должно быть закрыто на карантин, — ответил генетор. — В радиусе девяти с половиной километров, и не менее чем на пятнадцать лет. Никто не должен входить в зараженную зону без охраны. За её пределами мы ожидаем заметное увеличение незначительных мутаций — опухолей, катаракт, кожных сыпей — наряду с заболеваниями крови.
— Это звучит не «незначительно».
— Такие заболевания будут относительно редкими, и их частота должна снижаться в течении нескольких поколений. Я бы рекомендовал, чтобы медики…
— Поколений? — пробормотала губернатор.
— Число погибших могло быть гораздо больше, — хрипло сказал полковник Крига. — Возможно, вам стоит быть благодарными за эту милость.
Его комиссар нарушил наступившее неловкое молчание.
— Полковник имеет в виду…
— Он прав, — рявкнул лорд-генерал. — Десять часов назад мы думали над «Экстерминатусом». Не говоря уже о последствиях, если бы ксеносы догадались как можно использовать это оружие, а не взорвали его у себя на глазах.
— Немыслимо, — согласился комиссар.
Вен Бруин смотрел себе под ноги. Только он и полковник знали истинную причину разрушения Аратрона, и ни один из них не поделился этой информацией. В их отчетах было сказано не больше, чем нужно.
Он привык хранить секреты. Его работа в Ордо требовала этого. Часто ложь была допустима, даже целесообразна, во имя великой истины. Однако он никогда не хранил секретов от самого Ордо, и вина за это гноилась в его сердце.
— Если Император и в правду решил пощадить мой народ, — начала губернатор. — То, конечно, я благодарна Ему за милость. И всё же, сэр, — обратилась она непосредственно к лорду-генералу. — Я задаюсь вопросом, насколько разумно рисковать жизнями людей, которые так мало осознают опасность?
«Итак, теперь она раскрывает свои истинные мотивы», — подумал Вен Бруин.
Он прочистил горло, требуя внимания.
— Госпожа губернатор, — обратился он. — Ваши люди напуганы. Они растеряны. Они чувствуют себя брошенными во время глобального кризиса. Самая большая опасность, с которой сталкивался ваш мир, заключаются в том, что эти чувства отвернут их от Императора. Ваш народ должен видеть, что вы не боитесь жить среди них. Они должны чувствовать себя защищёнными.
Кадианские ударные войска провели службу в корабельной часовне. Священник Министорума попросил Императора благословить души их погибших товарищей. Исполняющий обязанности их полковника зачитал имена всех погибших, хотя на это у него и ушел почти час.
Криговцы посещали обычные ежедневные службы. На них имена не зачитывались. Их священник — тот же самый священник — расплывчато говорил о тех, кто прошёл их путь до них. Он попросил Императора благословить присутствующих солдат, дать им силы идти по стопам своих погибших.
— Мы будем помнить их, — заявил он на службе у Кадианцев, хотя имён было так много, что никто не смог вспомнить и малой части из них. Кригу он ничего подобного не обещал.
«Мементо Мори» причалил к Имперской пустотной станции. Четыреста шестьдесят три Кадианца спустились по погрузочным трапам. Короткий варп-прыжок дал им время на чистку и ремонт униформы, и они, как всегда, держали головы высоко. Тем не менее, в их рядах ощущалось уныние.
Криговцы остались на борту, и к ним присоединились новые солдаты из учебных центров их родного мира. Они уже ждали на погрузочной площадке. Они топали по проходам корабля, вливаясь в большой зал собраний.
Вен Бруин наблюдал за ними с обзорной галереи. Их выучка была безупречной, каждый боец корпуса был в полном согласии друг с другом. Их шаги звучали идеально, в унисон, приятные вибрации расходились от них по плитам палубы. Он попытался представить, как они выглядят под своими масками. Это могли быть ещё мальчишки. Однако после того, как они влились в поредевшие отряды полка, он не смог их уже отличить от старых, опытных ветеранов.
Полковник обратился к новоприбывшим. Он приветствовал их в рядах 43-го полка Крига. Он поздравил их с тем, что они показали себя достойно, и рассказал, как они будут вознаграждены.
— Вы умрёте на службе Императору, за грехи наших предков и в надежде на окончательное искупление для нашего мира. Ваша жизнь, каждая из наших жизней будет иметь значение.
Вен Бруин также должен был высадиться на станции. Он должен был пересесть на другой корабль и вернуться в Ордо. Но он передумал. Воспоминание о дознавателе Ферране имело к этому самое прямое отношение. Он сидел на краю койки в своей скудной каюте, а за окнами закрывались ставни. «Мементо Мори» вот-вот должен был вернуться в варп.
Он положил свой хлыст на колени. Его узлы были жёсткими и тёмными от запекшейся крови.
Он расспросил нескольких бойцов корпуса, который были свидетелями гибели его ученика. Все они рассказывали одно и то же.
— Ксеносы прорвали нашу оборону и одолели его. Мы сражались изо всех сил, чтобы добраться до него. Увы, но мы опоздали, — никто из них не выразил особого сожаления. Да и зачем?
Трое бойцов корпуса явились в каюту Вена Бруина. Он удивился, увидев их, пока они не объяснили, что их прислал полковник. Инквизитор сообщил ему о своём решении тем утром. Поскольку его наследник мёртв, ему придётся переждать ещё некоторое время. Полковник заметил, что ему не хватает аколитов-воинов.
— Вы не найдете лучших кандидатов, чем в этом полку, — без тени тщеславия заявил он.
Трое новобранцев представились своими служебными номерами. Вен Бруин просил подобрать опытных воинов, но не слишком. Он не хотел, чтобы они были готовы к смерти. Он проинструктировал троицу об их обязанностях, которые сводились к тому, чтобы сохранять его жизнь. Он подозревал, что они будут действовать ограниченнее, чем им хотелось бы.
Вен Бруин останется в составе Корпуса Смерти Крига. Поэтому его обязанности, скорее всего, будут лёгкими, поскольку в их составе будет мало еретиков, которых нужно будет выслеживать и разоблачать. В его возрасте это его вполне устраивало. В то же время, он будет служить полезной цели. И это тоже было ему необходимо. Ему нужно было сосредоточиться на своих сожалениях.
— Более того, — говорил он себе. — Кригу тоже кто-то нужен. Кто-то, кто видит их такими, какими они есть, и поймёт их ценность для Императора. Кто-то, кто не позволит другим — даже членам ордо — задавать слишком много вопросов.
Кто-то, кто будет хранить их секреты…
В течении полутора недель сержант Реник только и делала, что спала.
К своему сожалению, она пропустила поминальную службу. С военного корабля её перевели в медицинский отсек на пустотной станции, а затем, примерно через три дня, в лазарет другого корабля, на другою пахнущую антисептиком койку с драными простынями.
Её самый большой страх сбылся: потери полка были столь огромны, что его официально расформировали. Кадианского 432-го полка больше не существовало, его гордая история более ничего не значила. Его остатки были поглощены 179-м Кадианским.
— Знаешь, — сказал ей один из пациентов с напускной весёлостью. — Официально битва за улей Аратрон считается победой.