Что-то жгучее изливалось из моих глаз, навсегда покидая душу.
Не было больше Динни - симпатичной, озорной девчонки, такой знакомой и уже такой далёкой. Где-то недосягаемо в детстве остался тёплый лесной омут и украденные абрикосы. Теперь, только теперь я понял, что прошлое действительно ушло безвозвратно, кануло в ненасытной пасти обжоры-времени - лишь моя любовь и мечта оказались ему не по зубам.
Я, всё-таки, вскочил ей навстречу, что-то поспешно выкрикивая, при этом невольно уронил раскрытую книгу. Оглянулся, ожидая непростительно громкого, неуместного хлопка.
Книга, кувыркаясь, упала, но беседующая пара так и не обратила ни на неё, ни на меня никакого внимания. Более того, на какое-то время их силуэты заколебались, чуть смазываясь по краям и становясь прозрачными.
Тут моё сердце снова ускорило и без того лихорадочный ритм, теперь уже от нахлынувшего страха - страха повторной потери. Кажется, я перестал дышать, пытаясь справиться с обуревавшими меня чувствами, которые - как я уже понял - каким-то образом воздействовали на происходящее.
Мои невероятные усилия не остались без внимания - разговаривающие уплотнились, вернулись назад звуки, движения вновь обрели чёткость и завершенность.
Что ж, теперь всё действительно стало понятно.
Это было невыносимо, жестоко и несправедливо. Я стоял всего в трех шагах от своей мечты и ничего, абсолютно ничего не мог поделать. Постепенно возвращался разум, окончательно определивший границы моих возможных метаний. Хотел посмотреть? Смотри!!! Слушать - слушай, а больше – ничего.
Оставалось только ловить каждое движение, каждое слово. Ведь для чего-то это было нужно?! Вот так взять и безжалостно устроить мне первое свидание?! Что ж, правила игры я усвоил. Слышишь, невидимый гроссмейстер! Ты ещё пожалеешь, что сделал мне больно! Из глубины души поднималась волна обиды и ярости. Я погрозил кому-то кулаком - тоже мне, нашли шахматную фигуру! Ничего, бывает, что и пешки становятся… королями! Уж не знаю, как называется ваша игра – экт, фэкт, пэкт или как-то по-другому, - но… Что там говаривал дофрест про мою голубую кровь и белую кость? Вот-вот. Будет и на нашей улице праздник, а вам – хрен! Я пнул ногой стоящее рядом кресло. Это незатейливое движение, как ни странно, вернуло мне самообладание. Я глубоко вздохнул и вытер лицо. Пот ли, слёзы ли - пора приходить в чувство – хватит! Так любимой девушки не добиваются.
Я снова вздохнул и уже относительно спокойно осмотрелся вокруг: передо мной, кажется, промелькнула вся моя жизнь, а здесь прошло только несколько минут - ветер так же шевелил невесомую занавеску, солнце почти целиком выкатилось из-за облака, раздав деревьям пока ещё прозрачные и нечёткие тени.
- Признаться, вы меня ошарашили, - укоризненно покачал головой мужчина. - Помилуйте, разве я осмелюсь хоть взглядом, хоть словом, хоть намеком обидеть вас?! Я всегда в вашем полном распоряжении, даже более того, вы можете доверять мне как другу, как брату, готов помочь и мудрым словом, и метким ударом!
Я по-новому внимательно присмотрелся к говорившему, а затем, решив проверить скороспелую теорию полной моей невидимости, осторожными шагами, боком, боком придвинулся к беседующим - мы как будто бы играли в детскую игру «невидимку», договорившись до поры до времени не замечать друг друга. Вот только до какой поры и кто прозреет первым?
- Лорд Хросс (я вздрогнул – так вот он какой, этот скандально-знаменитый лорд Хросс!!! Господи… Великий Лес, конечно же, это он! Я ведь видел его изображение в библиотеке! Этот взгляд и серьга в форме дракона! А в действительности он более… более неотразимо г(л)адок!), я благодарна вам за ваши тёплые слова, - вздохнула Диллинь. - Они очень, очень много значат для меня. Действительно много. И может быть, я когда-нибудь отвечу вам на ваше признание - как другу, как брату или как… мужу.
Я удивленно посмотрел на Диллинь - и не поверил ни единому её слову.
- Я не имел в виду… - заторопился Хросс.
- Имели, - мягко возразила она. - Конечно же, имели. Любой здравомыслящий сильс, да и не сильс тоже, на вашем месте поступил бы точно так же. Успокойтесь, я не сержусь. Я понимаю.
Девушка снова вздохнула и, перешагнув через упавшую накидку, подошла к открытому окну, по пути чуть не задев меня рукою. Она была так близко, что я ощутил знакомый запах её тела - аромат сирени после летней грозы.