- Какую книгу?.. Да вашу же и читал. Вот эту! - я осмотрелся вокруг, ища её глазами, даже под стол заглянул для собственного успокоения и… ничего не обнаружил кроме обиженного кота и пары упавших яблок. Как впрочем, и на подоконнике, и на этажерке, и на…
Книги мировых перемен не было нигде.
ГЛАВА 11. ВАР-РАХАЛЫ
…В нескольких шагах от камня, прямо в чистом поле стоял высокий человек с бледными, бесцветными чертами лица, что, возможно, объяснялось серой пасмурностью погоды. Весь его облик выражал задумчивое ожидание и сосредоточенность. Он и сам был серым, и одежда на нём, более чем скромная, тоже была серой. Сначала он показался мне старым, потом я понял, что это его пепельные, почти белые волосы сбили меня с толку. Он бесшумно подошёл к нам и слегка поклонился, с необыкновенным достоинством и скупой соразмерностью движений.
ГЛАВА 11. ВАР-РАХАЛЫ.
Я с гордостью вспоминаю о том, кем
была моя бабушка Шулдзуа*х, но гораздо
больше меня заботит то, кем станет ее
внук, последний из рода горных вулфов.
1
- Значит, это правда, - Зорр отнёсся к моему рассказу более чем серьёзно и даже разнервничался. Выслушав, потребовал у бабы Яги кофе, бурча что-то про необходимость срочно проснуться и жить дальше исключительно на ясную голову. Просьбу не пришлось ни повторять, ни мотивировать. К нашему изумлению, Ядвига Балтазаровна с Альбиной дружно накрывали на стол, не сказав за утро друг другу ни одного язвительного или даже насмешливого слова. Когда же я услышал: «Милая Алечка, принеси сахар из кухни!», то чуть не упал со скамейки. Мы многозначительно переглянулись с Зорром, и тут прозвучал ответ «Алечки», повергший нас обоих в состояние глубокого шока.
- Бабушка, отдыхайте, пожалуйста, я сама на стол накрою, самовар вскипячу и хлеб порежу. Не волнуйтесь. Вы лучше с Петей поиграйте, я ведь знаю, вы это любите. Да и он, посмотрите, вокруг вас волчком вьётся. Петюня, перестань сейчас же отрывать подол Ядвиге Балтазаровне, ведь она всё же твоя бабушка!
- У нас теперь всеобщее благоденствие, мир да любовь? - опешил Горынович.
- А что, когда-то было по-другому? – воинственно приподняла густую бровь баба Яга. - Не припомню!
- Логично, - растерянно подтвердил он и осторожно уточнил: - Может быть, Аля тогда поживёт тут, в семейном кругу, так сказать, пока я не вернусь за ней? После того как мы с Василием немного гульнём налево?
- Да хоть направо! - фыркнула наша бабуля. - Гуляйте себе на здоровье, дышите воздухом, ума набирайтесь. В конце концов, невеста моего приёмного сына имеет полное право на проживание в этой избушке. Если хотите, могу даже прописать её здесь… временно.
- Стойте, а как же её родители? - поинтересовался я. Как мог, я старался не думать о ночном происшествии, принудительно обрекая себя на активную повседневность - лучшего средства от сердечных заноз и не сыскать. - Пошла, получается, за братцем и не вернулась. Ни братца, ни сестрицы. Они ж тоже живые люди, волнуются, небось.
- Это ты волнуешься, а не они, - снисходительно возразила баба Яга. - Если Альбине приспичит домой, то ведь можно и по сто пятнадцатой дороге в город вернуться. Родители её разлюбезные будут думать, что она отсутствовала… - бабуля задумалась на минуту, что-то высчитывая в уме и, цыкнув зубом, добавила: - Ровно семь часов. Это, заметь, притом, что совершенно неважно, сколько времени пройдёт у нас. Так-то, Васенька. Вон, посмотри на девицу-красавицу. Я ей сегодня как это объяснила, так она до сих пор птичкой летает, только что не поёт.