Алдз'сойкф Ялла'х устроилась рядом с нами, переодевшись в простое серое платье, но так и не заплетя волосы, свободно ниспадавшие вдоль спины. Белая волчица ушла в ночное небо по дороге из лунного света, оставив на земле свою вторую человеческую половину, столь же прекрасную, как и она сама.
Зазвучала очередная мелодия, которая запросто могла сойти за танцевальную, чем и воспользовался Мавул'х, увлекая за собой жену на утоптанную площадку перед домом. Такой счастливой пары я не видел уже очень давно. Только теперь я заметил, что они, в сущности, были ещё совсем молоды.
Даже старая Шулдзуа'х мечтательно заулыбалась, глядя на танцующих.
Неожиданно всполошились и загикали ребята, заглушая музыку и создавая сумятицу, размахивая руками, будто гоня перед собой какое-то животное. И действительно, из их толпы вырвался и побежал, пиная чашки и тарелки, стоявшие на циновках, неизвестный комичный зверь ростом со страуса и чем-то отдаленно его напоминавший, но только на четырех ногах. Как и положено - весь в перьях и даже с крыльями, но на этом сходство кончалось. В разинутом с перепуга клюве я заметил ряд острых зубов. «Страус» кинулся к стоявшему Фастгул'ху и, резко затормозив, забился к нему под ноги (это выглядело смешно, потому что даже в лежачем положении он доходил мальчику почти до пояса), взъерошил перья и спрятал голову под крыло. Малыш вздохнул и потрепал его по шее.
- Ну-ну, что ты. Они шутят. Ты же сильный и смелый! - тут Фастгул'х заметил выражение моего лица и пояснил: - Это Иичену - совсем ещё молодой и глупый. Зато мой собственный!
Тем временем опять заиграла музыка, расставили опрокинутые чашки и тарелки, наполнив их всевозможной едой. Ребятня затеяла новую игру.
- Иич, это наши знакомые, - увещевал своего домашнего «страуса» Фастгул'х. - Свои, свои.
Птица внимала ему, настороженно глядя на нас тёмными выпуклыми глазами и приоткрыв зубастую пасть - именно пасть, ибо клювом это даже при ближайшем рассмотрении назвать было просто невозможно. Раздался короткий булькающий звук, и птица замотала головой из стороны в сторону.
- Вы ему нравитесь, - обрадовано сообщил нам обладатель этого пернатого чудо-зверя. - Они вообще-то очень умные, только взрослеют поздно. Зато если раздобыть птенца сразу после того, как он вылупится из яйца - в первые три дня, - то он запомнит хозяина на всю жизнь и будет ему верным другом! - мальчик заулыбался и в порыве нежности притянул к себе своего питомца, ответившего на ласку очередным булькающим бормотанием.
- А тебе, я погляжу, удалось, всё-таки. В первые три дня? - понимающе поддержал беседу Зорр. - Специально ходил за ним, или как?
- Специально, но не за ним. Меня тогда вайвх впервые на охоту взял! Два лунных рахх-шата назад, - гордо сказал Фастгул'х. - Вот было здорово! Мы ушли в горы и выслеживали коз или баранов, а тут вдруг катты, откуда ни возьмись, и тоже охотятся!.. У нас территория поделена - от нашего норна до снежных вершин! - захлебываясь и чертя в воздухе пальцами, рассказывал он. - Граница проходит по ущелью. Края у пропасти совсем рядом, но не перепрыгнуть. Хоть как разгоняйся. Так вот, идём мы по самой кромке - иначе там не пройти, - а на другой стороне визг, писк, охота в самом разгаре. Два катта нашли гнездо скальных иичу. Зох торш уд моррхурш! Ррр, не люблю каттов… Уж совсем это нечестно - нападать на самку иичу, сидящую на яйцах, или когда у неё только что вылупились птенцы. Это уже не охота, а резня! Настоящая шуррхойша!!! Не интересно, а мерзко! Слабеют они от постоянного сидения, даже сопротивляться толком не могут, а у этой ещё и дети только что вылупились… Сколько бы времени ни прошло, а я всё равно считаю, что это нечестно! Ну и пусть надо мной смеются - мне нагавкать! - а беспомощным глотки рвать я не стану!
Фастгул'х нахохлился и плотнее прижал к себе задремавшего Иичену. Чем дальше, тем больше мне нравился этот мальчишка. Действительно, мало чести убивать «беспомощных», тем более «женщин и детей».
- А у каттов, надо понимать, немного другое мнение по данному вопросу? К тому же им, как всегда, хотелось кушать? - осторожно поинтересовался Горынович.
- Да понимаю я, понимаю, не слепой уже. Мы все вар-рахалы: и вулфы, и катты... И вы тоже, хийс Зорр! Вы вообще над всеми нами главный. Вам, конечно же, виднее. Только я думаю, что катты ведь не простые кошки, а разумные. Ну, как и мы. А чтобы наесться им тогда было достаточно и двух птенцов. Вон, какие они большущие! Зачем же всех-то?..