Через некоторое время всё повторилось вновь. Потом опять.
Я почувствовал, что дофрест занервничал.
Время шло.
Ничего не происходило.
3
- Факир был пьян, и фокус не удался, - я усмехнулся. - Может, стоит превратиться в зёрнышки и позвать передаточную курицу? Она нас клюнет, а потом снесёт, как два золотых яйца? По прибытии, так сказать.
- Дела обстоят гораздо хуже, чем ты себе представляешь. Нам придётся идти совсем другим путём, и путь этот устлан далеко не коврами и розами.
Договорить он не успел. Земля под моими ногами дрогнула и стала расползаться, разрывая зелёный травяной настил на неопрятные куски, сверху лохмато-стебельчатые, а снизу жирно-чернозёмные. А из образовавшихся щелей попёрли, стремительно окружая и замыкая нас в кольцо, странные серые грибы, вонявшие гнилой картошкой.
Из оцепенения меня вывела резкая боль - спасибо Врахху, вцепившемуся в мой затылок острыми когтями и заверещавшему прямо в ухо:
- БЕГИ!!!
Раздался громкий, сухой хлопок. Прямо у моих ботинок лопнул первый гриб, разбрасывая вокруг пыльную труху и маленькие тугие шарики, которые, стукаясь о землю, тут же прорастали шевелящимися ножками и усиками. Что-то дикой болью обожгло мне ногу. С дурным предчувствием я посмотрел вниз: несколько насекомых, толкаясь и стрекоча, деловито лезли под штанину в радостном предвкушении обеда.
Я выругался и отпрыгнул. Затопал ногами, крутясь на месте.
Дофрест намертво прилип к моей голове, напоминая старинный боевой шлем из шкуры загадочного животного с торчащими вверх крылышками. При этом он визжал и выкручивал мне уши, явно пытаясь управлять.
Теперь грибы взрывались повсюду, разбрасывая и разбрасывая смертоносные ядра. Жуков становилось всё больше. Они напирали, суетливо переговаривались, постепенно выстраиваясь в некое подобие осмысленной структуры и, наконец, хлынули мне под ноги, будённовской лавиной заполоняя всё вокруг и не оставляя ни малейшего шанса к отступлению.
Я, неожиданно для себя и, видимо, для них тоже, резко скакнул навстречу катившемуся потоку и, с хрустом круша вражеские ряды, бросился к лесу. Сзади послышалось что-то вроде щёлкающей команды, и шевелящаяся ковровая дорожка, не сбавляя скорости, начала разворачиваться, методично направляясь по моим следам.
Я бежал к омуту.
Я летел к нему, нёсся, не чуя под собой ног.
Не помня себя, я стремился к заветному месту, которое мы с Динни когда-то давно, играя, считали «волшебным».
Врахх сидел на моей макушке, слегка ослабив хватку, и только хвост его по-прежнему крепко обвивал мою шею.
Добежав до берега, я с размаху бросился в воду, пытаясь хоть как-то приглушить жгучую боль в искусанных ногах.
Вода приняла меня, смывая и унося вцепившихся насекомых, остужая раны.
У берега оказалось непривычно глубоко, хотя память подсказывала обратное. Я потянулся ногами вниз, судорожно нащупывая дно. Его не было. Поднявшаяся волна вернулась назад и скрыла меня с головой.
И тут пришла запоздалая мысль:
- Интересно, а умеет ли плавать дофрест?
ГЛАВА 3. СУЕТА ВОКРУГ ДОФРЕСТА
…Смерть дерева не является окончательной смертью в нашем понимании этого слова. Оно продолжает жить в предметах и вещах, окружающих нас. Но тихая грусть, исходящая, истекающая мне в руки, вызывала состояние некой печальной незавершенности, непоправимой утраты смысла, прерванности пути существа, так и не ставшего чем-то значительным.
ГЛАВА 3. СУЕТА ВОКРУГ ДОФРЕСТА.
Нет более грубой ошибки, нежели чем
перепрыгивать пропасть в два прыжка.
Ллойд-Джордж Хаэлл