- Docendo discimus*****, - к моему удивлению пробурчал в ответ тот.
* - суровая необходимость
** - учись охотно: что есть приятнее, чем много учиться?
*** - тот сделал полдела, кто уже начал
**** - учись, но у учёных
***** - обучая, учимся сами
- Может, мне было бы легче, если бы я хоть что-нибудь понимал, - сказал я, имея в виду одновременно и латинский язык, так мною в институте и недоученный, и мои приключения с дофрестом. Первые сумбурные впечатления схлынули, и теперь я был несказанно рад невесть откуда появившемуся профессору. - А уважаемый Враххильдорст только нагнал тумана, но так ничего и не объяснил по-настоящему. Куда-то меня тащит… А с недавнего времени события и вообще вышли из-под контроля. Тут вы появляетесь неизвестно откуда. Ничему не удивляясь, мило и ненавязчиво вливаетесь в нашу странную компанию. Чему я, между прочим, рад. Рад, рад, и снова рад! А то дофрест - ещё тот спутник по путешествию. Как вы сказали про начало? Гибнут по неопытности?.. Так вот: я готов на решительные действия, но только на те, о которых я хоть что-то знаю наперёд. Тем более что в этой непонятной истории у меня есть и личный интерес.
- Личный интерес - это хорошо! - обрадовался профессор и, наконец, забывая о латыни, доверительно сообщил: - Не вдохновляют меня бескорыстные порывы, героические и романтически прекрасные. Совершать их способны лишь глупцы или безумцы. На первый, беглый взгляд вы, Василий, не напоминаете ни тех, ни других. А пояснения - будут вам и пояснения. Думаю, довольно скоро и не без моего горячего участия. Чем могу, помогу, уж не обессудьте. Итак - милости прошу, пройдёмте.
3
Мы сидели в институтской библиотеке и пили кофе. После трёх выкуренных, одна за другой, сигарет чашка горячего кофе воспринималась как подарок свыше.
- Как вы говорите, Василий? Он появился прямо в зеркале? Очень, очень интересно. Вы знаете, что в рубашке родились? Какое везение! Первый раз слышу, чтобы кому-нибудь удалось уйти от магара. Да ещё и невредимым. Нет, вы действительно ничего не понимаете… Потрясающая удача! Потрясающая! Bravo!
Троян Модестович вскочил и пошёл вдоль полок быстрыми шагами, меряя расстояние до тёмного окна и обратно. Была глубокая ночь. Дофрест сладко спал, устроившись прямо на широкой книжной полке в отделе научной фантастики, подложив под голову двухтомник Стругацких.
- Магары - страшные существа и необыкновенно могущественные, в чём вы, молодой человек, уже имели возможность убедиться, так сказать, de actu et visu*, – он опять заговорил на латыни. - Но они не принадлежат здешнему миру. И в этом, пожалуй, единственное наше спасение и надежда. А теперь можно с уверенностью добавить, что встречи с ними могут иметь некий иной финал, отличный от обычной отвратительной развязки. Прошу не просить меня описывать детали трапезы, завершающей их разговоры с живущими на земле, к кому бы они ни относились, - он на секунду притормозил на повороте. - Тут одинаково не везёт и людям, и другим существам, проявленным в данной реальности. Посоветовать можно только одно: ни в коем случае нельзя бояться. Alia omnia**! Хоть это звучит и абсурдно, в таком-то положении. Однако… стоит попытаться. И необходимо любой ценой, вы слышите – любой! - используя малейшую возможность, да-да, нарушить зрительно-осязательный контакт. Что в вашем случае и было сделано путём разбития зеркала. Скажите спасибо столу - если бы не он, не сидеть бы нам тут за чашечкой кофе.
- Знаете, Троян Модестович, мне до сих пор не по себе. Он ведь, спасая меня, покончил жизнь самоубийством. Жил бы себе и жил. А так только горстка пепла и осталась. И той уж, наверно, нет.