Впоследствии я описывал происходящее в библиотеке – или, лучше сказать, саму Библиотеку – каждый раз несколько иначе. То, что видели мои глаза, не соответствовало тому, что слышали мои уши. Я как бы одновременно пребывал в нескольких местах и в нескольких временах, которые жили, дышали и двигались совершенно обособленно, но, тем не менее, взаимосвязано.
- Карвука хрумст? – вкрадчивым шёпотом поинтересовался злодей из траурной рамы.
- Это сэр Синь Боорда, - не отрываясь от чтения, сказал Троян Модестович. – Изощрённейший был убийца и негодяй, но прославился сочинительством – именно его перу принадлежат первые паталомические детективы. А впрочем… Фак пошт вонн! – выкрикнул он уже портрету. Тот хмыкнул и отвернулся, на ходу трансформируясь в старинную, чуть размытую фотографию молодой женщины. В нижнем углу изображения шла порывистая надпись: «Марина Цветаева. Коктебель 1913». Ниже, очень мелко: «Милому Серёжень…» – дальше расплылось. Девушка моргнула и указала взглядом на что-то за моей спиной.
Итак. Вопросы, говорите, имеются ли у меня?.. Я устроил спящего Враххильдорста в антикварном кресле и начал свою экскурсию. На что, интересно, указывала девушка с фотографии?.. Чего тут только не было: ящики и резные инкрустированные коробочки сменялись пожелтевшими рукописями, сваленными прямо поверх высоких стопок книг, сложенных на столах, полках и даже прямо на полу. Вдоль стен высилось бесчисленное множество стеклянных шкафов, этажерок и подставок, тоже забитых различными вещами, большими и маленькими, новыми и старыми. На первый взгляд здесь царил полный хаос. Но, приглядевшись, я уловил некую закономерность расположения - угадывалась взаимосвязь предметов по смысловым и территориальным признакам.
- Направо пойдёшь - богатым станешь, налево - голову потеряешь, а вот к тому шкафу, как раз в самый раз, досье на магаров отыщешь, - сонный Враххильдорст, потягивающийся и довольный, устраивался в кресле по примеру Трояна Модестовича, подставляя огню пушистый бок.
Следуя его совету, я направился к громоздкому шкафу невероятных размеров, сделанному из красного дерева, приоткрыл дверцу и едва успел отскочить в сторону - с полок на меня хлынул поток книг, папок, отдельных листов и скрученных рисунков. Всё это живописно высыпалось на ковёр, образовав беспорядочную кучу. Я опустился рядом. Мелькали корешки с надписями на египетском, китайском, иврите. На некоторых стояли непонятные знаки и символы. Протянув руку, я взял ближайший ко мне свиток и развернул.
Изображённое существо оказалось хорошо знакомым, что называется до боли, до мгновенно вернувшегося ужаса. Холодный, оценивающий взгляд из-под надвинутого капюшона обещал быструю и жестокую смерть.
Сильный толчок в плечо вернул ощущение реальности. Я клюнул вперёд носом и выронил лист.
- Ну, нельзя быть таким впечатлительным, ты же не юная барышня, впервые увидевшая обнажённого гусара, - не удержался дофрест от едкого замечания. Он сидел на мне верхом, привычно обернув хвостом мою шею. - Василий!.. Это лишь картинка, а к ней, кстати, и текст прилагается. Весьма и весьма любопытный.
Я возобновил попытку и… ничего не почувствовал. Горел огонь в камине, Троян Модестович увлечённо читал книгу, Врахх от нетерпения слегка подёргивал жесткими крылышками, приятно задевая меня по уху, тоже пытаясь заглядывать в манускрипт.
Рисунок смотрелся просто рисунком, а сбоку шла колонка крошечных вытянутых буковок, написанных сверху вниз. Приглядевшись, я понял, что написано по-русски, но не современным, а дореволюционным шрифтом, витиевато изогнутым, пестрящим ятями и фитами.
- Перестань топтаться, я буду читать вслух. И пересядь, пожалуйста, на соседнее кресло! – я решительно ссадил Врахха в мягкие подушки: - Ммм… «Магары - жители планеты Мардук, это имя так и осталось за ней, но шумеры называли её Нибиру. Поэтому магары иногда в хрониках упоминаются как нибирийцы». По мне, так как их не называй, всех отвести за бруствер и из пулемета, да от бедра… Читаю дальше. «Мардук - огромная планета, которая вращается… ретроградно».