- Ла-ла-ла, Аля, иглать! Иглать тут! - он явно не собирался сдаваться сегодня без уговоров, которые, впрочем, последовали незамедлительно.
- Но, Пётр! Я ведь к тебе полдня добиралась, и мама с папой ждут, волнуются, машину тебе купили…
- Настояс-сюю? – схватился за щёки мальчик.
- Нет, пока игрушечную, но зато какую! Ты в неё поместишься целиком. У неё есть руль, педали и гудок.
- Не пайду-у-у! Не хачу иглусечную, хачу настояссюю!!!
Чем больше препирались брат с сестрой, тем довольнее становилась Ядвига Балтазаровна.
- Сегодня, Альбина, ягодка наша красная, налив-на-я, видать, назад одна пойдёшь, - удовлетворённо подытожила она. - Передай родителям поклон от меня. А через пару дней я его сама на гусях домой вышлю - с доставкой к балкону, так сказать.
- Сердца у вас нет, - обиженно надула губки девушка. - Думаете, мне интересно каждый божий день сюда мотаться?
- Ну уж, каждый день! Два-три раза в неделю.
- Вам всё шуточки, а я в прошлый раз каблук сломала и два ногтя…
- А не нравится, так не ходи. Маникюр нынче, поди, дорогой!
- Вы это специально говорите, чтобы меня позлить, - голос девушки предательски дрогнул, она чуть не плакала. - Ведь знаете же, что я сюда являюсь не по своей воле. Сам Петя ещё ни разу домой не возвращался - ведь ясно же, что ему лишь бы играть, а в три года без разницы - где и с кем, лишь бы было весело. Пользуетесь его возрастом, - чуть тише добавила она.
- Питя умный! - выдвинулся из-за юбки малыш. - Питя больсой!
Ядвига Балтазаровна молчала, возвышаясь над Альбиной неприступной крепостью.
- Зря вы так. Я опять продуктов принесла. Еле дотащила! У вас же тут кругом глушь, лес непроходимый, магазинов нет, а за домом в огороде одна картошка да огурцы с помидорами. А я тут вот… печенье, чипсы, лимонад, сгущёнку … - девушка явно начала волноваться. - Да консервов всяких!
Баба Яга глянула на непомерных размеров сумку и обречённо вздохнула. Петя заинтересованно полез вниз по крылечку, добрался до пакета и бойко стал вынимать из него разноцветные баночки и мешочки, раскладывая их прямо на ступеньках.
Мы наблюдали.
Между мной и Эшхом, отдуваясь и кряхтя старательно протискивался дофрест, уже давно вылезший из-под стола и непонятно как забравшийся на подоконник.
- Что, про лимонад услышал? - поинтересовался я. - Смотри, станешь лимоно…дофром.
Не обращая на меня внимания, Враххильдорст, наконец-то, добрался до оконного стекла, углядел пакет и три бутылки, рядком выставленные на солнцепёке, забеспокоился и стал проталкиваться между нами назад.
- Куда понёсся, Враххильмонад? Сумку Ядвига Балтазаровна сейчас и так в дом принесёт. Куда она денется.
- А вдруг нет? Он же на солнце… Надо что-то делать, - изнывал дофрест.
- Ну-ну, дерзай. Бандитским нападением или обманным маневром?
Ответом мне было удаляющееся сопение.
Мы снова заняли свой наблюдательный пункт.
Ядвига Балтазаровна явно засекла нашу толкотню у окошка, насупила брови, зыркнула, цыкнула, потом вздохнула, глядя как Петя ловко и задорно строит крепость, составляя друг на друга баночки и бутылочки. Снова вздохнула и махнула рукой замершей в ожидании Альбине:
- Ладно уж, пошли в дом, что ли, чай пить. Не дело на виду у всего Леса котомками трясти.
4
Мы допивали третий самовар.
Беседа понемногу оживилась.
Баба Яга и Альбина заняли противоположные позиции, расположившись по разные стороны стола точно друг напротив друга. Петюня бегал от одной к другой, залезая к ним на колени по очереди. Он был слегка обижен: пришлось признать, что дофрест не «длакон» и не игрушка, а такое же, как мы, взрослое, полноправное существо, хоть маленькое и пушистое. Было видно, что мальчик прилагает огромные, прямо-таки недетские усилия, чтобы, проходя мимо, не дёрнуть Враххильдорста за хвост или крылья.